РУССКИЕ И УКРАИНЦЫ: РЕПЕТИЦИЯ АДА НА ЗЕМЛЕ, 1917-1921 Опции Поделиться

[efan81]

Гражданская война начала ХХ века… Крах Российской Империи… Поскольку Украина была в этой Империи то она была и неотъемлемой частью этой большой войны….
Поговорим на эту тему…
Гражданская война (1917–1922) стала для России катастрофой, которая предопределила многие стороны нашей жизни в XX веке. Но наше общепринятое представление о гражданских войнах – и о той страшной войне в частности - сильно деформировано официальным советским (а теперь и антисоветским) обществоведением. Поэтому мы даже при нынешней крайней нестабильности легко и беззаботно проглатываем совершенно ложные утверждения политиков.
Говоря о базовых причинах той войны, обычно упирают на чисто классовые причины, говорят о войне за собственность. Но на деле классовые интересы — лишь фон. Страшная гражданская война в США — насколько она была классовой? «Борьба классов» - это всё чушь! Сам вид крови соотечественника становится важнейшим фактором войны, по сравнению с которым часто бледнеет исходная причина. Важно умело разжечь первый очаг пожара. Босния и Донбасс — современные примеры искусственного, почти лабораторного разжигания войны вообще без классовых предпосылок. Думаю, в истории вообще не было гражданских войн, вызванных «противоположными классовыми интересами трудящихся и эксплуататоров». Воюют не из непосредственно понимаемого классового интереса, а «за правду»!
ЗА СВОЮ ПРАВДУ!
Гражданская война в России была порождена не классовым, а и цивилизационным конфликтом — по вопросу о том, как надо жить людям в России, в чем правда и совесть. Народы Российской Империи в разгар войны были расколоты примерно пополам по всем стратам тогдашнего общества. В армии Колчака, например, были воинские части из ижевских и воткинских рабочих — разве они считали, что воюют против рабочего класса?
В Красной Армии было 639 генералов и офицеров Генерального штаба, в Белой — 750. Из 100 командармов, которые были в Красной Армии в 1918–1922 годах, 82 были ранее «царскими» генералами и офицерами. Можно сказать, что цвет российского офицерства разделился между красными и белыми пополам. При этом офицеры, за редкими исключениями, вовсе не становились на «классовую позицию» большевиков и не вступали в партию. Они выбрали красных как выразителей определенного ПУТИ, который принципиально расходился с тем, по которому пошли белые…..
Давайте посмотрим, как кровавая ломка Русского Мира происходила на территории Украины.

….Вклад губерний Российской Империи, из которых нынче сформирована Украина в Февральскую революцию 1917-го года, как и вклад украинского народа и общества – нулевой! Полное зеро…
Впрочем, революцией те события в Петрограде назвать сложно…
Путч.
Переворот.
Четкий план, разработанный старательно и умно.
Заговор, чего уж там! Масса свидетельств... Заговор российского генералитета, группировки Гучкова в Думе, поддержанный финансами английского посла в России Бьюкенена.
Зато последствия этого катаклизма прокатись по землям Украины сразу же, как, впрочем, и по всем остальным землям гибнущей Российской Империи.
Несмотря на то, что идеи «украинской самостийности» активно пропагандировались политическими силами, заинтересованными в разрушении Российского государства, к началу 1917 года они не пользовались сколько-нибудь заметной популярностью. Политически активные малороссы принадлежали к общероссийским партиям и движениям, зачастую играя в них ключевые роли. Практически все этнические украинцы имевшие, грубо говоря, «бабло на руках» входили в орбиту именно «экономики Российской Империи»! Там крутились их деньги – в трестах и картелях крупнейших предприятий Империи! И, естественно, это не могло не выступать сильнейшим тормозящим фактором «сепаратиствующего украинства»
Стоит отметить такой интересный факт: именно в Малороссии были наиболее сильны позиции черносотенных организаций, стоявших на позициях признания единства русского народа и категорически отвергавших идею украинского сепаратизма в любой форме. Идея предоставления автономии Малороссии едва теплилась в среде мелкой буржуазии и в низшем слое интеллигенции. Но именно им и Февраль открыл дорогу, проставив буквально на каждом перекрёстке «зелёный светофор».
После Февральской революции партии монархического, консервативного направления были распущены, зато буйным цветом расцвели социалистические партии, в том числе и украинские.
4 марта 1917 года на заседании совета Украинской партии социалистов-федералистов была создана Центральная Рада, первоначально – координационный орган украинских партий. Центральная Рада избрала своим председателем нашего давнего знакомого Михаила Грушевского.
Почему именно его? Сегодня украинские историки с пафосом называют Центральную Раду называют первым украинским парламентом, однако на самом деле она таковым не являлась. Ее никто не избирал, а ее члены – были самыми настоящими проходимцами, которые сами себя объявили властью. Их даже нельзя сравнивать с «народными губернаторами Новороссии» сегодня. Того же Губарева, грубо говоря уполномочил сход граждан, этих же в 1917-м не уполномочивал никто! Они сами себя уполномочили, и назначили Грушевского только потому, что его фамилия ранее светилась!
Самое удивительное, что Временное правительство, чья легитимность тоже больше напоминало протухшую в углу половую тряпку вокзальной уборщицы, согласилось на такую игру.
Смута в гибнущей Империи нарастала. Государственные институты практически перестали существовать, экономика была в жестоком кризисе, Петербург сотрясали волнения, армия стремительно разлагалась, крестьяне громили помещичьи усадьбы и требовали передела земли, а деятели Центральной Рады, похоже, считали себя настоящим правительством, хотя опирались на немногочисленных сторонников и контролировали только Киев.
Летом 1917-го началось формирование Радой украинских воинских частей. Усилиями Рады был сформирован курень Богдана Хмельницкого. Курень был укомплектован в буквальном смысле всяким сбродом, преимущественно злостными дезертирами, которых поступление в курень избавляло не только от наказания за дезертирство, но и от необходимости идти на фронт. Моральные качества нового войска мало смущали вожаков Рады, ведь, играя на шкурных интересах своих телохранителей, Грушевский мог быть полностью уверенным в их слепом повиновении. Затем началось создание целых полков украинской армии. Правда, они больше напоминали бандитские шайки под командой своих атаманов, чем регулярные войсковые части. Эти соединения носили громкие названия: «Полк имени гетмана Сагайдачного», «Полк имени Дорошенко»…
Одновременно Рада получила от Керенского разрешения украинизировать два армейских корпуса на фронте. Одним из этих корпусов командовал генерал Скоропадский. Не довольствуясь этим, Рада стала настойчиво добиваться украинизации 25% всех российских пехотных корпусов, дислоцированных от фронта до Урала (!), передачи ей всего Черноморского и половины Балтийского флота. Симон Петлюра – тогда просто «лидер социалистов» - не считаясь с центральной властью, разослал по всем военным округам телеграмму с призывом ко всем малороссам самочинно формировать украинские части. Почему же Временное правительство позволило проводить украинизацию армейских частей? А ларчик просто открывается. Такими действиями Временное правительство пыталось бороться с большевизацией армии. Керенский рассуждал примерно так: «Пусть лучше солдаты слушают «украинствующих», чем большевиков.
Всего за лето было украинизировано и присягнуло Центральной Раде почти 300 тысяч человек, большинство из которых при первой же возможности дезертировали. Эта сторона деятельности Центральной Рады внесла немало сумбура в войсковые части и сыграла не последнюю роль в разложении фронта.
Кроме того, под эгидой Центральной Рады был сформирован Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов. Возглавил его австрийский прапорщик Евгений Коновалец, попавший в русский плен, будучи бойцом УСС.
После Октябрьского переворота, свергнувшего Временное правительство, руководители Центральной Рады посчитали, что у них развязаны руки, и провозгласили создание независимой Украинской Народной Республики. Себя же они назначили правителями нового государства….
Правда, не они одни оказались такими умными. В это же время и украинские большевики, созвав в Харькове Всеукраинский съезд Советов, попытались взять власть, и 25 декабря 1917-го (по новому стилю) было объявлено о создании «Советской Украины». Название нового государства было таким же, как и у Центральной Рады, – «Украинская Народная Республика». Возглавил это образование коммунист-украинец Николай Скрынник. Кроме того, зимой 1917-го года были провозглашены в составе РСФСР: Донецко-Криворожская Советская Республика, Одесская Советская Республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды. Все эти республики поддерживали (хотя и с оговорками) Советскую УНР.
Таким образом, существовали две враждебных друг другу УНР - националистическая и коммунистическая, со столицами в Киеве и Харькове соответственно. Стоит заметить, что Харьковское правительство было более легитимным, так как оно было избрано съездом Советов. Харьковский Народный Секретариат был откровенно сильнее Киевской Центральной Рады, так как пользовался поддержкой на гораздо большей территории, а соответственно мог выставить и больше штыков. Пользовались поддержкой большевики и в самом Киеве. 15-го января 1918-го в Киеве вспыхнуло восстание рабочих киевских заводов, направленное против Центральной Рады. Центром восстания стал завод «Арсенал». Одновременно из Харькова на помощь восставшим выступили советские войска. Но они опоздали всего лишь на три дня.
Во время январского восстания практически все полки, бывшие в Киеве, объявили нейтралитет и отказались подчиняться Центральной Раде. На ее стороне как военная сила оставался только «Галицко-Буковинский курень» и личная охрана военного министра Петлюры - гайдамацкая часть «Кош Слободской Украины». Именно эти части и утопили восстание в крови. Руководил карательной операцией Симон Петлюра, а непосредственным исполнителем был Евгений Коновалец. Террор и казни сотрясали город. Только на заводе «Арсенал» после подавления восстания было повешено и расстреляно более 400 человек.
В ответ Ленин предъявил Раде ультиматум: немедленно отказаться от автономии и войти в состав РСФСР. Рада отвергает ультиматум. Но Совнарком идти на переговоры не хочет, там отлично понимают, что Рада ни на какие переговоры и компромиссы не пойдёт - независимость Украины, дело решённое в Киеве. Это стало прекрасным предлогом избавить Петроград и Москву от буйной и полууголовной Красной Гвардии, чьи отряды тогда реально больше походили на разнузданные банды. Часть этой вольницы забрал Сиверс – усмирять Дон. Другая же часть под командованием Муравьёва и Коцюбинского двинулась на Украину.
Когда на Киев двинулись красногвардейцы, оказалось, что защищать Центральную Раду собираются только студенты и галичане. Но последние были нужны, чтобы подавить рабочее восстание в Киеве. В итоге 29 января навстречу советским войскам послали студентов. Несчастную молодежь довезли до станции Круты, где и выгрузили, приказав держать оборону. Без пулемётов, без артиллерии с одними винтовками и парой подсумков на фейс. 30 января 1918-го подошли красногвардейцы. В то время, когда юноши попытались выполнить свою задачу, их начальство осталось в поезде и устроило попойку в вагонах. Большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили убраться подальше, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих студентов…
Были ли они героями, как об этом вопиет современный учебник истории Украины? Скорее жертвами. Бросив студентов в бой, Грушевский спасал свою шкуру, ведь Центральная Рада в этот момент уже спасалась бегством под защиту немецкой армии. Спасая свои шкуры, на убой бросили одурманенную пропагандой молодежь…
Чегой-то это смутно напоминает…. Развеселые киевские деньки февраля этого года, «небесна сотня» и прочая хрень… И где пролилась первым кровь юных майдановцев за «ридну неню», а в реале за прибыли господина Порошенко и других спонсоров Майдана…? НА УЛИЦЕ ГРУШЕВСКОГО! Вот уж действительно бог шельму метит! Преемственность традиций налицо. Ну, это так, маленькое лирическое отступление.
Пока Рада в панике драпала со своими чемоданами в Винницу немногочисленные отряды, верные Раде, пышно названные «дружинами сечевых стрельцов» откатывались под ударами красногвардейских орд. Это были именно орды – расхристанные, забывшие о дисциплине, подчинявшиеся только своим вожакам, творившие что хотевшие, оставлявшие после себя только обугленные пепелища с изуродованными трупами «классовых врагов».
В январе 1918-го под ударами этой Красной Гвардии пал Киев, мгновенно оказавшийся залитым кровью. Сотни трупов валялись на улицах, а всего по приблизительным данным уголовной Красной Гвардией в городе было истреблено около 3000 человек.
Дальнейшая судьба губерний павшей империи, ныне входящие в существующую Украину опять получили судьбу диктатом сверху – Брест-Литовским миром.
Тогда перед новым правительством встал извечный вопрос: «Что делать?». Первым инициативу проявил, как всегда у партии большевиков бывало, Ленин. Подождав пару недель, он понял, что мировой революции в ближайший месяц, не будет, и обратился к правительствам Германии и Австро-Венгрии с предложением заключить перемирие и начать переговоры. И остался в собственной партии в сокрушающем меньшинстве.
Переговоры начались 20 ноября 1917 года в Брест-Литовске, где располагалась ставка германского командования. Но еще до того политика сепаратного мира получила резкий отпор. Уже 16 ноября на заседании Петроградского комитета прозвучал голос «бухаринского блока». Началось то самое, что предвидели еще на VI съезде: как только дошло до конкретных действий, тут же со всех сторон закричали: «Это не по Марксу!» Ведь согласно Марксу – по крайней мере, в российском понимании, социалистическая революция должна была произойти сначала в индустриально развитых странах. Отсталая аграрная Россия, с этой точки зрения, могла годиться лишь на роль детонатора. Именно так к ней большевики и относились.
... Тем временем события в Брест-Литовске шли своим чередом. Немцы спокойно и по-деловому обратили против большевиков их собственный «Декрет о мире». Грех было не поиметь, так глупо подставившееся советское правительство. Как только речь на переговорах зашла о выводе германских войск с оккупированных территорий, они начали говорить о праве Польши, Литвы, Латвии и Украины на «свободу и независимость». То, что отделившиеся территории автоматически становятся германскими протекторатами, вслух не произносилось. К 9-му февраля 1918 года Германия заключит сепаратный мирный договор с Центральной Радой, окопавшейся в Виннице, согласно которому получит право ввести на Украину свои войска.
Молодая Советская Республика напоминала пятилетнего ребёнка, которого обирает здоровенный 40-летний мужЫк. «Наши партнеры» по Брест-Литовску отлично понимали, что Россия воевать не способна, и требовали самых обычных территориальных уступок.
И вот тут судьба России опять повисла на волоске! На этом вопросе Ленина едва не свалили «левые коммунисты», загалдевшие уже во весь голос. Говорили они разное – но всё почему-то против Брестского договора, причем, что любопытно, не условий, а самого факта его заключения. Аналогичную позицию заняло и Московское областное бюро. Единственный вменяемый блок, способный хоть как-то купировать последствия глобальной катастрофы распада России, сам оказался на грани раскола!
Среднее положение между Лениным и «левыми» занял Троцкий. Его позиция была с точки зрения нормальной дипломатии совершенно безумной, однако по сравнению с надвигающейся катастрофой распада и раскола партии, казалась компромиссной. Троцкий предлагал: мирный договор не подписывать, при этом объявив, что Россия считает войну оконченной и распускает армию. В этой позиции был один плюс. Поумневшему «левому» неудобно было переходить на ленинские позиции, а «ни мира, ни войны» Троцкого казалось приемлемой формулой. Впрочем, этот плюс был единственным, других не наблюдалось.
Я не зря уделяю столько места изложению взглядов «левых коммунистов» во время Брестского мира. Именно тогда ещё по-детски юную элиту Новой России постиг раскол! Именно ТОГДА раскололась партия большевиков, и именно по этой линии впоследствии будут идти расколы между сначала Лениным, а потом Сталиным и всеми оппозициями, сколько бы их ни было.
Не стоит обманываться революционной фразой. На самом деле это просто новая одежка очень старых политических сил, все тот же древний конфликт между теми, кто работает на свою страну и теми, кто хочет заставить ее работать на кого-то еще. Что важнее:
- судьба России или то, как ее агония отразится на международном рабочем движении?
- сто верст российской территории или забастовка в Вене?
- защита Родины или «революционная война»?
- благо народа или революционные принципы?
Стоит заметить, что этот раскол постиг молодую «элиту» новой России… на Украине «молодые элиты» служили СТРОГО иностранным хозяевам и РАЗРЕШЕНИЕ НА ОККУПАЦИЮ собственной гигантской территории, как было в прошлом, так и сейчас остаётся ОСНОВНЫМ КОЗЫРЕМ украинских элит при очень обострившихся спорах с Россией. Так было в период «Руины», так было во время революции, так есть и сейчас. НИ ХРЕНА не изменилось!
У нас же конечно тоже не повод для плясок… Дискуссия о Брестском мире была не причиной раскола партии большевиков, а поводом, позволившим осознать себя двум силам внутри нее: «государственникам-патриотам» и «революционерам-интернационалистам». С этого момента они вступили в тяжелейшую борьбу, закончившуюся уже перед Великой Отечественной войной физическим истреблением последних так и не смирившихся «левых». Но дух остался.
А в декабре 1917 года ситуация сложилась простая и печальная: быстро думающий Ленин уже понял, что проект немедленной всемирной революции потерпел крах, и надо спасать то, что имеешь, а партия частично не успела повернуть вслед за ним, а частично и не желала…..
Последствия хорошо известны…
Одной из последствий катастрофы Брестского мира стало то, что к концу марта 1918-го года практически вся Украина оказалась оккупирована немецкими войсками. Красногвардейские банды, оставляя после себя пепелища и отмечая свой путь самосудом, убийствами и изнасилованиями, откатывались на восток. В Киеве снова стала заседать полностью подконтрольная немцам Украинская Рада……
Немцы эти, в отличие от их наследников в 1941 г., были людьми весьма приличными. Если красногвардейцы Муравьева расстреливали всех, кто имел мало-мальски интеллигентный вид, то германская армия не только никого в городе не расстреливала ради развлечения, но и всеми силами старалась поддерживать нормальный дореволюционный порядок.
Естественно, что преподнеся на блюдечке Украину профессору Грушевскому, германская власть полагала, что их марионетки будут вести себя прилично. Логика немцев была проста: мы уничтожили ваших врагов, вы нас слушаетесь и снабжаете Германию хлебом!
И вдруг всю эту украинско-немецкую идиллию нарушает внезапное похищение в ночь с 24 на 25 апреля директора Киевского банка внешней торговли, члена финансовой комиссии Центральной рады Абрама Доброго. Как выяснилось, налетом руководил некто Осипов – личный секретарь начальника политического департамента Гаевского. Практически сразу у германского командования возникло подозрение, что Осипов - только исполнитель, а корни преступления уходят наверх…..
28 апреля 1918 г. в зал киевского Педагогического музея, где заседала Центральная Рада, вошел немецкий лейтенант и на чистом русском языке, скомандовал: «Именем германского правительства, всем присутствующим - руки вверх!!!». Неожиданно выяснилось, что депутаты «першого українського парляменту» прекрасно понимают по-русски….
А на следующий день, 29 апреля, в Киеве произошла смена власти. Верховным правителем Украины отныне стал гетман Павел Скоропадский.
Гетман не скрывал, что все происходящее смахивает на цирковое представление. Свой «переворот» в мемуарах он описывает с простодушной откровенностью: «….Наступила ночь. За мною не было еще ни одного учреждения существенной важности. Между тем немцы как-то начали смотреть на дело мрачно. Они считали, что если я не буду в состоянии лично занять казенное здание (министерство какое-нибудь), если государственный банк не будет взят моими приверженцами, мое дело будет проиграно. Я приказал собрать все, что осталось у меня, и захватить во что бы то ни стало участок на Липках, где помещалось Военное министерство, Министерство внутренних дел и Государственный банк. Приблизительно часа в два ночи это было сделано. Но для прочного занятия его было мало сил. Генерал Греков, товарищ военного министра, исчез. Начальник генерального штаба, полковник Сливинский, заявил, что переходит на мою сторону. Дивизион, охранявший Раду, был также за меня….».
Из сказанного можно судить, каким на самом деле авторитетом пользовались Грушевский, Голубович и режим, гордо именовавший себя Центральной радой. Смена власти прошла абсолютно бескровно, если не считать того, что один сечевой стрелец в состоянии нервного срыва попытался проткнуть штыком товарища Грушевского.
Председателю Центральной рады было так стыдно осознавать это, что в своих воспоминаниях он назвал украинского солдата, еще вчера охранявшего его, «якимсь москалем». Хотя всех «москалей» со штыками немцы выгнали из Киева двумя месяцами ранее, когда привезли Грушевского править Украиной.
В конце июля 1918-го состоялся суд над похитителями банкира. Процесс был открытым. Постепенно выясняется, кто был заказчиком похищения. Начальник департамента МВД Гаевский не хочет быть стрелочником и показывает, что в разработке похищения банкира, кроме министра внутренних дел Ткаченко, участвовал и премьер-министр Голубович. Ротмистр Трейде, ведущий дело, явно издевается над подсудимыми. Его реплики то и дело вызывают смех в зале:
«….Когда с вами разговаривает прокурор, вы должны стоять по стойке смирно и не держать руки в карманах….»
«…У воробьев лучшая память, чем у некоторых бывших министров Украины!...»
«…Вы действительно такой тупой, или прикидываетесь?...»
У бывшего премьер-министра каждый день стабильно истерика. Но факт остается фактом - все подсудимые сознались в том, что организовывали похищение Доброго или знали о нем. Имя Грушевского ни разу не было названо во время процесса. Скорее всего, он не знал, что вытворяют его молодые подчиненные, ни одному из которых не было больше сорока. Но все случившееся в Киеве весной 1918 г. показывает, почему «батько нации» остался без политических «сыновей», и ни Жуковский, ни скрывшийся от немецкой полиции Ткаченко, ни подававший большие надежды Голубович так и не вошли в национальный пантеон. Ибо не место там правительству мелких рэкетиров. Не то чтобы другие правительства - германское или английское - были в ту эпоху намного моральнее. Но, по крайней мере, грабили с размахом, деля колонии, как фишки в игорном доме, а не воровали зазевавшихся банкиров.
Символично и то, что, начиная с премьер-министра Голубовича, у глав украинского правительства частенько нелегкая судьба - то им в Израиль приходится бежать, то в США с панамским паспортом. Думаю, это от того, что стыдливые отечественные историки скрывают от украинских премьеров финал самого первого из них.
Павел Скоропадский с пылом взялся за такое хлопотное дело, как управление Украиной, даже армию создал – «варту». Не особенно помогло. И Рада, и Скоропадский контролировали от силы 30 % территории Украины. По просторам Восточной Украины уже к маю 1918-го носилось до 80 «батьков», «вождей» и «атаманов», которые не признавали центральной власти. А на западе украинцы ведут партизанские бои и с немцами, а в тылу немцев — с поляками. А по железным дорогам страны немцы эшелонами гонят в голодный «Фатерланд» тысячи тонн сырья и награбленного реквизициями у несчастных крестьян продовольствия….

… Здесь сделаем маленькое лирическое отступление. В 1920-е годы в подконтрольном полякам Львове была издана «Украинская энциклопедия» и в ней начисто отсутствует упоминание о Грушевском. Как ни посмотри, это более чем странно. В том же издании имеется масса справок о любой «букашке», отметившейся так или иначе в «нацюнально-визвольних змаганнях». Имена большинства из них ничего не говорят зачастую даже современному профессиональному историку, не то что просто читателю! А вот Михаил Сергеевич отсутствует! Почему? Да потому, что издатели энциклопедии - украинские националисты - искренне и на полных основаниях считали его предателем.
Грушевский запросился в советскую Украину, когда еще не успела окончиться гражданская война. Причем в таких выражениях, которые для бывшего «батька нації» иначе как позором не назовешь. Летом 1920-го года он направляет в ЦК КП(б)У письмо, в котором признает заслуги большевиков в борьбе с капитализмом! В письме к предсовнаркома УССР Раковскому экс-председатель Центральной рады выразился предельно ясно:
«…ми були готові переступити через трупи наших партійних товаришів, що безвинно погинули від червоних куль… Були готові працювати під вашим проводом…»
Комментировать такое трудно. Погибшие под Крутами студенты, вдохновлявшиеся некогда экстравагантными историческими сказками профессора, оказались для него, в конце концов, всего лишь «трупами», через которые можно переступить во имя очередной личной выгоды. Но большевики оценили этот шаг! Если труп врага всегда хорошо пахнет, то генерал вражеской армии, разгуливающий по трупам своих, всегда хорошо выглядит. Грушевский был именно таким «генералом». И даже больше, чем генералом! Главой поверженной страны!
Грушевскому уже удалось разок сыграть на клавишах мировой политики. В 1894 году, спекулируя на русско-австрийских противоречиях, он выбил себе кафедру во Львове. Новая игра казалась повторением пройденного. Но на сей раз профессор совершенно не понимал, с кем сел играть. Перед ним сидели не либеральные австрийцы и русские довоенных времен, а настоящие звери - наглые, жестокие, кровавые - подлинные демоны во плоти, закалившиеся в свирепых поножовщинах на развалинах поверженных империй.
Ход был для большевиков беспроигрышным, украинская «свидомая эмиграция» оказалась расколота. Кульбит профессора, ищущего вновь теплого места с постоянным жалованьем, вызвал у них взрыв отчаяния.
После возвращения в Украину Михаила Грушевского зачислили в ВУАН на должность завкафедрой украинской истории. Первым его шагом после возобновления научной деятельности стало назначение на эту же кафедру дочери и племянника. Вторым - погружение в привычную суету околонаучных интриг. Но вскоре эта мелкая мышиная возня потеряет всякий смысл. Крылатая фраза Остапа Бендера: «Куда вы? ГПУ само за вами придет» обретет смысл и в жизненной фабуле нашего героя. Весной 1931 года доблестные чекисты выдают на-гора дело об очередной «контрреволюционной организации» - «Украинском национальном центре». Грушевского арестовывают в Москве и перевозят в Харьков - тогдашнюю столицу советской Украины. А уже через пять дней он сознается в том, что тоже принадлежал к центру. Полсотни человек по делу УНЦ засудили в закрытом порядке. Старого интригана среди них не было - его использовали, как липучку, чтобы поймать мух, и оставили жить дальше. И он даже удостоился некролога в «Правде» 27 ноября 1934 года….

….Но… вернёмся в 1918-й, где новоявленный гетман принял вверенную ему немцами территорию, названную «Украиной» под свою булаву. Положение гетмана и его правительства было совсем не легкое. Прежде всего, Скоропадский был должен отрабатывать заказ Берлина. Германцы выдвигали два требования: «украинизацию» как средство отрыва левобережной Малороссии от России и максимальных поставок продовольствия в Германию. Причем продовольствие требовалось немедленно, ведь в Германии царил не просто голод, а как говорил Ильич, голод, «блестяще организованный». Хлеб гетман мог содрать только с помещиков и зажиточных крестьян. Поэтому правительству Скоропадского приходилось принимать меры к скорейшему восстановлению крупных хозяйств, разграбленных беднотой еще в 1917 году. Помещики и кулаки, при поддержке немецких отрядов возвращали свое разграбленное имущество и жестоко расправлялись с противниками. Благодаря присутствию немецкой армии, социалистический элемент в деревне был быстро изничтожен – часто физически! – а дальше было уже дело техники. Снабжение городов шло бесперебойно, как и нескончаемый поток эшелонов с продовольствием и фуражом в голодную Германию.
Зато вопрос об «украинизации» был весьма сложен для гетмана. Сторонников «украинизации» можно было найти только среди галичан, деревенской быдло-интеллигенции и социалистическо-шовинистической молодежи – сторонников Центральной Рады и противников гетмана. Положение правительства было не из легких. Не имея возможности вообще отказаться от принудительной «украинизации» и предоставить возможность свободной конкуренции русской и украинской культур, оно пошло по пути насаждения «украинства» сверху, но без государственного диктата, что вызвало нарекания как одной, так и другой стороны. «Украинизация» затруднялась не только нежеланием населения, но также и отсутствием тех, кто бы эту «украинизацию» могли проводить. Слишком мало малороссов были «украинофилами», а к галичанам отношение граждан гетманской державы было чётким и практически однозначным - КАК К ЧУЖАКАМ!
Но внешне все выглядело куда как хорошо! Везде был порядок, и Украина летом 1918 года была краем, куда устремлялись все, кто мог выехать из Петрограда и Москвы: аристократия, крупная буржуазия, представители культуры и искусства.
Но у всего этого благополучия была только одна причина – немецкие штыки. Пока немцы были сильны, гетман мог быть спокоен, несмотря на все козни его противников. Но осенью 1918 года Германская империя проиграла войну и начала вывод своих войск из Украины…. И вот тут началось основное веселье…

Пост получился достаточно большой, потому я его здесь пока прерываю для обсуждения дальнейшие события пойдут другим постом и там мы коснёмся очень интересных вопросов….

[efan81]

ПРОДОЛЖЕНИЕ-4

Весной 1919-го Петлюра и всё «самостийное воинство», кА любят писать сегодня «свидомые» «отстояли своё право в жестокой битве всех против всех…». Увы, суровая муза истории босоногая Клио гораздо менее категорично – Петлюра не отстоял «своё право» - он выиграл его как пьяный в карты! Чисто случайно спасающиеся от ударов красных «петлюровцы» оказались на Правобережье близ городка Каменца, и как раз именно туда отступило спасающееся из Галиции от польских карателей Галицкое правительство и Галицкая армия – вернее то, что от неё осталось. Петлюра был провозглашен Главнокомандующим обеими армиями (Галицкой и Надднепрянской) - вместо разрозненных армий в его руках оказался штатный армейский корпус 50 000 солдат (10 000 «петлюровцев» и 40 000 галичан). И снова Петлюре несказанно повезло. Добровольческая Армия Деникина начала свой поход на север и к середине лета 1919 г. была уже в пределах Украины. Большевики бросили все свои силы на борьбу с Деникиным, и все Правобережье оказалось просто оголённым – вообще без сколь-нибудь серьёзных красноармейских частей! В начале августа 1919-го началось широкомасштабное наступление «самостийной армии Украины» на всё Правобережье.
В главном направлении – на Киев – двинулись галичане под командой генерала Кравса, петлюровцы двумя отрядами наступали на волынском и одесском направлениях. Галичане быстро продвигались вперед и уже к концу августа были на подступах к Киеву. Когда Петлюра попытался присоединиться к ним, генерал Кравс категорически воспротивился этому.
Причины понятны. К тому времени определилось резкое расхождение между «петлюровцами» и «галичанами» в вопросе об отношении к Деникину и Добровольческой Армии. Как метко заметил ИВК вот тут - http://forum.russ2.com/index.php?s=&sh...ost&p=40535 галичане к тому времени отлично отдавали себе отчёт, что без мощного союзника на Востоке – они не отобьются ни от чехов, ни от поляков, вознамерившихся на обломках Великих Империй строить свои национальные ханства. Так что, несмотря на то, что до войны Галиция была центром и рассадником украинского сепаратизма, Галицкое правительство и армия были единодушны в желании самого тесного сотрудничества с Добровольческой Армией Деникина. Этот факт чрезвычайно важен, ибо он свидетельствует, с какой быстротой и легкостью галичане чисто под тяжёлыми ударами самой жизни освободились от ненависти к России, которая десятилетиями культивировалось при поддержке Австро-венгерского правительства в Галиции.
А вот петлюровцы людей с нашивками на рукавах в виде российского триколора однозначно рассматривали только через прорезь винтовочного прицела. И вовсе не по причинам национальным, как теперь утверждают украинствующие. Не надо забывать, что Петлюра и его сторонники были левыми социалистами, а потому не смели рассчитывать на снисхождение в случае победы Белого Дела.
30 августа 1919-го к окраинам Киева одновременно подошли Добровольческая и Галицкая армии. На следующий день генерал Кравс назначил торжественное вступление в Киев своей армии и парад на Думской площади. Пока галичане строились, эскадрон деникинцев мирно стал рядом с конной сотней галичан. Парад был уже практически готов, но всё испоганили «свидомые» - ну как ж иначе… не «зъим так покусаю..». Петлюровский атаман Сальский, подъехавший со своим конвоем к месту совместного вступления возле Киевской Думы, увидев поднятый рядом с украинским флагом российский триколор приказал командиру галицкой сотни немедленно его снять. Тот отказался. Тогда по приказу Сальского один из его охранников сорвал русский флаг и бросил под ноги лошади Сальского, который начал его демонстративно топтать.
Ошеломленная этой выходкой толпа встречающих киевлян разразилась криками негодования, а добровольцы дали в воздух несколько залпов и пулеметных очередей. Наступило всеобщее смятение. Сальский – галопом бросился удирать по направлению к Бессарабке, следом за ним побежал и его эскорт «гайдамаков»; галичане же в полном порядке отошли в близлежащие улицы.
Связавшись с командующим добровольцами генералом Бредовым, генерал Кравс поехал к нему для выяснения недоразумения. С Кравсом генерал Бредов заключил соглашение о немедленном отводе частей Галицкой армии на тридцать километров от Киева, что и было выполнено первого сентября.
Поскольку петлюровцы были частью одной армии с галичанами, приказ о выходе из Киева получили и они, что вызвало взрыв негодования среди петлюровских националистов. Попытки укронационалистов сагитировать галичан «…отобрать у москалей столицу нашей нени» эффекта не возымели. То, что украинская столица была «чужой» для украинцев, заметил не только расчётливый австриец Кравс, но и тысячи галичан, бывших свидетелями восторженного приема деникинцев в Киеве. Так галичане окончательно убедились, что все разговоры о необычайной популярности Петлюры и «свидомости» в землях Малороссии – мыльный пузырь, и начали об этом открыто говорить и критиковать действия всей петлюровской верхушки. Конфронтация между галичанами и петлюровцами усиливалась изо дня в день. Дело доходило до того, что галичане просто расстреливали присланных к ним в части петлюровских комиссаров, пытавшихся в своем национально-социалистическом духе просвещать галичан.
Вражда очень быстро добралась до самых верхних уровней командования, и, учитывая с какой скоростью в гражданской войне заключались и расторгались союзы, ничего нелогичного дальше не произошло. Петлюра и его окружение задались целью, вопреки воле Галицкой армии, внезапно ударить по Деникину с тыла! Война против Деникина автоматически делала «петлюровцев» союзниками большевиков и открывала возможности для соглашения с большевиками в случае победы.
22 сентября 1919-го Головной атаман Петлюра издал приказ по «Украинской Армии» нанести «беспощадный и сокрушительный удар» по расположению частей Добровольческой Армии. Одновременно Петлюра послал своего уполномоченного к Ленину с предложением сотрудничества Директории с большевиками. Однако Ленин не успел даже среагировать на это обращение, как белогвардейские части, успешно отразив первые атаки «петлюровцев», сами нанесли сокрушительный удар, и через пару дней все петлюровское войско беспорядочно бежало на запад к бывшей австрийской границе, на которой теперь стояли поляки.
С тех пор над кровавыми полями Великой Смуты больше не поднимались флаги «самостийности» - украинцы сражались в Красной и Белой армиях за «Власть Советов», «за Белое Дело», «за себя» в составе армий «батьков» и «атаманов», но никто не орал в бою «за самостийну Украину!». Гражданская война показала полное банкротство «национально-свидомых» и чуждость их идей простым людям. Население меньше всего поддерживало режимы Центральной Рады, Гетмана Скоропадского и Директории, а гражданская война на Украине с весны 1919-го года перестала быть борьбой за «национальное освобождение украинского народа», а окончательно превратилось в «социальную революцию», как и во всей России.
Галицкая армия перешла на сторону Деникина в полном составе и была той частью Белой Гвардии которая последовательно прошла все катастрофы Добровольческой Армии 1919-1920-х годов.
Трагедия продолжалась. В ноябре 1919-го белые сдали Курск, потом Харьков. Катились назад безостановочно — результат военной катастрофы под Орлом – фактически проигранного генерального сражения! – сказывались! Фланги оголены, красные мобильнее и имеют ударные кулаки в оперативном резерве. 17 ноября 1919 г. официально создана 1-я конная армия Буденного. В ней было до 40 тысяч человек — 4 дивизии по 10 тысяч сабель, и в каждой дивизии — по 12 орудий, 80 тачанок, автомобильный бронеотряд. В ноябре 1919-го Первая конная армия Буденного усилена двумя стрелковыми дивизиями. Это — ударная сила всего Южного фронта. Порядка 60 тысяч человек. Будённый должен решить судьбу белых – и он их решает!
Страшенным ударом вбит клин между Добровольческой и Донской армиями! 6 декабря1919-го под Волоконовкой произошел бой с конницей Улагая. Две конные лавы шли друг на друга в заснеженной степи. Пленных не брали. По упавшим шла конница. 20 декабря красные вошли в Донбасс.
Деникин пытается увести Добровольческую армию на соединение с Донской. А тем временем его войска на широком фронте все дробятся и теряют связь друг с другом. Одесское направление прикрывает группа войск генерала Шиллинга. Крымское направление — корпус генерала Слащева.
27 декабря красные взяли Бахмут (Артемовск). 31 декабря завершился захват Донбасского бассейна. В этот день 6-я красная кавалерийская дивизия порубала 2000 добровольцев-«марковцев». В тот же день стрелковая и кавалерийская дивизии Красной Армии вошли в Иловайскую и разбили в районе Амвросиевки черкесскую дивизию.
На Украине 15 декабря 1919-го белые сдали Киев. 16 декабря 1919 г. Красная Армия туда вступила в третий раз. Украинцы Кравса, выжившие после массированной эпидемии тифа, смогли вступить в формировавшуюся в 1920 г. на территории Польши 3-ю (Западную) армию Врангеля. Теперь ослабшие белые не опасны полякам Пилсудского — они лишь «шестёрки» против планируемой им в ближайшие месяцы войны против Советской России.
Сам Врангель взял под контроль Крым – начиналась «крымская эпопея» - но о ней – в соответствующем крымском разделе.