Часть 4. ПОЛЕ Опции Поделиться

[ИВК]

Текст — на сайте книги

[efan81]

Тут будет много всего... и утверждений и вопросов...

Предки славян, греков, римлян, галлов, персов и множества других народов жили в Поле и вблизи него с глубокой древности. Сколько бы эти племена ни враждовали между собой, жизнь оставалась относительно безопасной, поскольку неоткуда ещё было взяться таким страшным угрозам, как обры. Тогда не было вопроса, чьё Поле, поскольку взять его целиком в свои руки не мог никто, — вот коренное отличие от современности.

А как же скифы, сарматы и прочие бедствия?

А тут так оно и есть. Навна сейчас в Золотом веке.

И где этот волшебный период по датировке? Первой Тысячелетие до нашей эры?

Постепенно древнее население Поля разошлось кто куда, подальше от ставшей слишком опасной Великой степи, расселившись по половине Евразии. Только славяне не ушли. Они уцепились за окраины Поля намертво, при благоприятных условиях продвигаясь в его глубь, а при невыгодных откатываясь в леса. Причём так и не поняли, что Золотой век ушёл навсегда, — чтобы осознать такой сдвиг в мироздании, надо мыслить отнюдь не масштабами лишь рода или племени. Думают, что могут победить врагов и вернуться в Поле, оставаясь такими же, каковы есть, сохранив всю вольность. И Навна сейчас так думает, настолько растворилась в той эпохе, прониклась тогдашними умонастроениями.

Свирепый и клыкастый Жругр, как и положено, может прийти только тогда когда он кому-нибудь нужен. Это и есть время осознания и формирования пока только условий для появления нового объекта метафизики и очередного героя этой книги!

И вот появляется Святогор с идеей славянского единства. Правда, его мало кто признаёт. Ведь при родоплеменных порядках общепонятно сплочение на основе кровного родства, а не единства языка. К примеру, если взять ближайших родичей славян — балтоязычные и германоязычные народы, то ни те, ни другие даже не имели (ни тогда, ни много веков спустя) какого-то общего самоназвания и ни о каком единстве не помышляли, племенная рознь была куда сильнее языкового родства. И у славян подобное. Идея общеславянского войска воспринимается как объединение с чужими, что непонятно и подозрительно. Сторонники Святогора назывались словенами. Их мало, они покидают свои племена и создают словенскую дружину.

Это то что историки называют "славянскими суперсоюзм племён"? А временной период какой? 300-ые -500-ые гг. по Р.Х.?

Для Аполлона Поле — прилегающая к его миру часть Великой степи, а значит — источник страшной угрозы. Тут могут появляться очень опасные уицраоры — как у кочевников, так и у взбудораженного ими оседлого населения. Отсюда вытекает отношение Аполлона к славянам. По его мысли, им следует строить отношения с европейской цивилизацией по примеру германских народов. Вписаться в европейскую цивилизацию — и как средство омоложения её, придания ей новых сил, и в качестве заслона от кочевников, — а не пытаться творить нечто совсем своё. Так что уицраоры тут нужны такие, которых Аполлон в состоянии контролировать. Их желательно растить где-то на западной окраине славянских земель — подальше от степи и поближе к европейской цивилизации. А решительное наступление на восток — дело очень далёкого будущего. Пока же идея славянской власти над всем Полем — для Аполлона утопия. Потому и Святогор ему не по душе.

Конечно не по душе... Константинополь вёл себя так в точности...
В 620-м году хитрые византийцы нашли поддержку у племен так называемых «белых сербов» и «белых хорватов», засевших в лесах и горах к северу от Паннонии и крепко не любивших кочевников. Император Ираклий обещал им то, в чем сто лет назад византийцы отказали аварам - земли в империи и статус федератов. Так как оба племени находились в весьма стесненных со всех сторон условиях, они согласились. И в промежутке между 627-м и 639-ми годами происходит массовая миграция уже и всех остальных югославских народностей, которые громят посланные против них аварские отряды и, прибыв на место назначения, расселяются, заняв земли между Дунаем, Карантанией, Македонией и Эпиром.
Вместе с неким «Неизвестным князем», сыном основателя лужицкого союза Дервана, на юг переселилась половина лужичан, а также все племена дуклян, неретвлян, захумлян, травунян и конавлян, которые стали предками современных сербов и черногорцев.
Увы, имя предводителя хорватов оказалось немного затерянным в песках времени, но и они пришли не одни, а вместе с гачанами и дулебами.
Своим появлением они не только разом отобрали у аварского каганата половину территории, но и остановили дальнейшее проникновение многочисленных анто-склавинских племен вглубь Византии. Окруженные со всех сторон ромеями и их союзниками, анто-склавины уже к 640-му году полностью сдались на милость императора, который, впрочем, позволил им остаться. Большая часть из них со временем стала греками не хуже других, но драговиты и сагудаты стали первоосновой появления будущих македонцев…

Яросвет подсказывает:
— Приглядись к Франкаору. Жругр будет такой же — только геор.

Франкская Империя Карла Великого. Битва на Каталаунских полях и Пуатье, набитие морды разогнавшимся мусликам-халифатчикам и Роланд в ущельях испании загинувший и песня о нём... Но ведь все державы раннего Средневековья изо всех силы аки ёжики "пищали. кололись, но продолжали есть кактус" то есть изо всех сил пытались копировать Рим и достичь его величия. Почему сразу Рим не взять за кумира?

Выводы из "Руси Изначальной"....

То, что надо сохранять и расширять сложившийся союз племён, содержать общее войско, продвигаться вглубь степи, — отныне общее мнение, люди сами этого хотят, так что роль князя сводится к тому, чтобы координировать их действия. Нет уже такого, что понимающее обстановку меньшинство вынуждено хитростью и насилием тащить за собой непонимающее большинство, — поскольку само большинство теперь — тоже понимающее.
И Всеслав стал тем, кем хотел, — князем-советчиком, возглавляющим единомышленников, а не слепых исполнителей его воли. Но благодаря чему это удалось?
Во-первых, сам князь желал именно такого. Всеслав начисто лишён властолюбия, корыстолюбия и прочих низменных качеств. А ведь на его месте вполне мог оказаться человек с такими же военными и организаторскими талантами, но с иной моралью. Повезло с вождём.
Во-вторых, тут ещё удача иного рода. Очень уж вовремя напали хазары. Причём напали силами достаточно большими, чтобы не на шутку всех тут растревожить, — но и не настолько большими, чтобы войско Всеслава не смогло с ними совладать.
А в-третьих, благоприятная обстановка в большом мире, Восточной Европе вообще. Обратим внимание на время действия «Руси изначальной». Столетие между крушением гуннской державы и приходом авар — эпоха, когда в Поле не было какого-либо по-настоящему страшного агрессора. Изображённые в романе хазары, способные выставить лишь трёхтысячное войско, — совсем не то. Но что будет, когда кочевники вновь превратятся в грозную силу? Тут сразу выявится теневая сторона мира россичей. Ведь в нём всё доступно разуму потому, что он маленький и примитивно устроенный. Его ресурсы невелики, войско Всеслава побеждает, лишь пользуясь временной разобщённостью кочевников. Мир россичей крайне зависим от обстановки в большом мире и легко может рухнуть, если оттуда налетит буря. А буря уже на горизонте. Правда, роман завершается оптимистично — но он же оборван перед катастрофой. Вот-вот в Поле ворвутся из Азии авары и объединят под своей властью большую часть здешних степняков. Против такой силы гипотетическим россичам не устоять, как не устояли вполне реальные анты и словене. Тем не хватило организованности, а россичам банально не хватит людей — созданный Всеславом племенной союз невелик...
...Нечто подобное тому, что описано в этой книге, конечно, могло произойти в реальности — на Роси, на Дону, на Днестре, мало ли где. Вполне возможно, даже не раз происходило и подобная власть действительно возникала. Невозможно лишь то, что она могла существовать и дальше, а значит — послужить истоком русской государственности последующих веков.

Просто отзыв... понравился и даже очень диалог маленькой Навны и Яросвета

Яросвет пояснил свою тогдашнюю логику:
— Мысля как все, я должен был нацеливаться на то, чтобы жениться, дом построить, детей завести, — не заботясь о том, что всё это может в одночасье сгинуть. Но дом должен быть в безопасности. А он всегда под угрозой, пока Поле не наше. Вот я и решил: сначала Поле отвоюем, а всё прочее — только потом.
— Когда решил?
— Пожалуй, в том возрасте, в каком у тебя появился теремок.
— И ты думал, что Поле отвоюете быстро?
— Конечно. В этом смысле я был совсем как ты. А с тех пор уже почти два века прошло.
— Вот, значит, какие мы с тобой странные.
— Мы последовательные...