О поэзии Даниила Андреева Опции Поделиться

[Петроний]

Выделено из темы "Зачем читателям Андреева общаться между собой?"

А хотя бы затем, чтобы кто-то что-то разъяснил для Кота... Кот отсутствовал долгое время в командировке за сметаной - вернулся а тут такие перемены! Трижды ура Я читал Даниила Андреева в поезде, но не "Розу Мира", не для поезда чтение, а стихи его. Очень затягивает, вот зачем читателям и нужно общаться хоты бы поделиться впечатлениями с кем-нибудь, а вот по поэзии Андреева темы Кот не нашёл - а жаль, была бы к месту.

[zeep]

Я не про РМ, я все про искусство), и тут , в поэзии Андреева привлекает это

Гении

Пред лицом колоннад
Росси
И Растреллиевых дворцов,
Кто из нас небеса спросит
О загробной судьбе творцов?

Как рожденный слепым калека,
Презирающий всех, кто зряч,
Усмехнется рассудок века —
Знанья собственного палач.

Но умолкнут кругом
битвы,
И ясней засквозит
нам
Храм, что строит теперь
Витберг —
В запредельном Кремле
храм.
Из светящихся ткут туманов
Там сторадужный свод
те,
С кем титан Александр Иванов
Дружит в ангельской высоте.

Все картины — лишь холст рубищ,
Если ты
чуть проник
в строй
Тех миров, где творит
Врубель,
Водит кистью луча Крамской.

Может быть, только взор
внуков
Глянет в купол, где нет
дна,
Где поет океан
звуков —
Труд нездешний Бородина.

Но теперь мы еще
глухи,
Не вмещая умом простым
Тех высот, что сейчас
в духе
Воздвигаются Львом Толстым.

Каждый алчущий повстречает
Тех, кем полог культур
ткан,
Но блажен, кто при жизни чает
Синь и золото
иных
стран.


Загробная судьба творцов с их точки отсчета неизвестна, а с нашей точки они столпы . У Снегова есть рассказ, как два ученых создали улавливатель мозговых волн "Умершие живут"

И Петр испытал чувство еще удивительней того, в институте… Он словно посмотрел на себя со стороны и увидел: сквозь его тело мчатся — со всех направлений и во все направления — волны, порожденные давно и недавно погибшими разумными существами. Он словно стал фокусом, где переплеталась эти не открытые еще излучения. В маленьком его теле, жившем своей маленькой жизнью, бушевали миллионы иных, давно отгремевших существований.

Его пронзил озноб. Ему стало тесно от толкотни чужих жизней, наполнявших каждую клетку тела. Засмеявшись, он мотнул головой, отбрасывая видения. И в той далекой экспедиции к центру Галактики они встречались со многим таким, что трудно было изобразить вещной картиной, но что отлично поддавалось научному анализу. Важно понимать. То новое, что открылось ему, было просто, в основе его лежали вещественные законы.
Он шел, радуясь новому пониманию. Больше его никогда не настигнет страх одиночества. Всюду с ним будет безмерная, разнообразная, вечная, как материя, жизнь.