Летописец Нестор Опции Поделиться

[ИВК]

Об авторе «Повести временных лет» Даниил Андреев пишет:

Эта инвольтация Яросвета начинается в X веке и очень быстро знаменуется появлением, вслед за Владимиром, ряда крупнейших исторических имён: Ярослава Мудрого, летописца Нестора, Антония и Феодосия Печёрских, затем Владимира Мономаха. Это будущие человекодухи, нисшедшие в Небесную Россию во дни её основания, теперь направлялись демиургом в Энроф ради выполнения особых задач, с миссиями праведников и родомыслов.

За всё время существования русского затомиса через него в Синклит Мира поднялось несколько десятков человек, из которых мне известны следующие имена: Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Антоний и Феодосии Печёрские, летописец Нестор, дружинник Сергий — автор «Слова о полку Игореве», Александр Невский, Сергий Радонежский, Андрей Рублёв, Нил Сорский, Ломоносов, Александр Благословенный, Амвросий Оптинский, Серафим Саровский.

О Несторе мы почти ничего не знаем, так что судить о нём можем в основном по его главному творению — «Повести временных лет». И опять же, очень трудно отделить вклад самого Нестора от труда предшествовавших летописцев; поэтому сначала следует сказать о них всех.

Летописание на Руси начало активно развиваться примерно с середины XI века. Велись или нет какие-то записи до тех пор, но на момент составления первых летописей знания о ранней русской истории были очень смутными. Особенно это относится к временам до Святослава. Существовала куча рассказов о прошлом, зачастую пристрастных и противоречащих друг другу, — и отделить в них истину от вымысла было непросто.
Такие сказания о героическом прошлом — ещё не история. И потому, что устные, и потому, что нацелены скорее на прославление, чем на сохранение достоверной картины минувшего. Безудержное восхваление своего народа или своих правителей ведёт к забвению прошлого столь же верно, как и прямое пренебрежение к нему. Ведь выпячивание приятного и замалчивание неприятного со временем искажает действительную картину прежних времён до неузнаваемости. К тому же, уж если начали выдумывать напропалую, то трудно сохранить единство: всякий начинает фантазировать как ему удобнее и просто как умеет, и былое предстаёт уже в разных взаимоисключающих вариантах. Историческая память, основанная на прославлении подвигов, а не на истине, очень коротка.

Сведения о старине были столь разрозненными и противоречивыми, что первые летописцы (впрочем, тут они выполняли роль историков-реконструкторов) комбинировали их очень по-разному. В одной летописи Олег — князь-регент при малолетнем Игоре (который, впрочем, почему-то продолжал ему подчиняться и достигнув зрелости; какое же тут регентство?), а в другой он — всего лишь воевода Игоря, а тот к моменту смерти отца был уже взрослым. Походы Олега и Игоря на греков в разных летописях тоже отображены отнюдь не одинаково, неясно даже, сколько походов было и в какие годы они были совершены. Ещё вспомним, что в одной летописи Аскольд и Дир — бояре Рюрика, ушедшие в Киев и совершившие поход на Царьград, тогда как в другой они не имеют никакого отношения ни к Рюрику, ни к упомянутому походу. Такой разнобой в дошедших до нас вариантах ранней русской истории наглядно показывает состояние первоисточников, на которые опирались первые летописцы.

А если бы никто тогда не захотел углубляться в нашу историю и летописание началось, скажем, на столетие позже? Тогда относительно достоверные (конечно, отрывочные) сведения о временах Святослава, Владимира, даже Ярослава, мы могли бы черпать разве что из иностранных источников, а про Олега Вещего, пожалуй, забыли бы вовсе.
Так что первые летописцы буквально спасали нашу историю от забвения. А Нестор привёл их общее дело к логическому завершению. Он свёл воедино сведения из предыдущих летописей, устных преданий, византийских документов и прочего, и таким образом создал достаточно связную русскую историю. Естественно, не всё реконструировал безупречно — но при таких малочисленных и ненадёжных первоисточниках ошибки неизбежны. Сомневаюсь, что кто-то другой смог бы выполнить ту же работу лучше, чем он.

Нисколько не удивительно, что человек, совершивший такой подвиг для увековечивания русской истории, достиг Синклита Мира.

[Михаил Рыбаков]

В целом согласен.

Плохо понимаю, как разбирали этот вопрос в первом тысячелетии и в средневековье христиане самого распространённого халкидонского христианства (сначала как единая церковь, потом как католическая и православная). Абсолютное большинство людей, включая может и авторов "Повести" - может быть вообще никак не "парились" с этим. Воспринимали Бога просто, как отца семейства. Который, правда, сам и "родил", без матери, создал то есть, значит может не как отец семейства, а оба родителя в одном. Ну и как отец или триединый родитель патриархального семейства даёт указания как жить, а за неисполнение карает, по крайней мере если слишком сильно "дети" шалить будут. Но тотального контроля нет, как в семье человеческой патриархальной. Ну потому что, видимо, другие ещё дела есть у отца, кроме как за детьми следить и во всём контролировать. Напоминает мне мусульманский анекдот о том, что в Рамадан можно есть ночью, потому что ночью темно и Аллах не видит.

Ну вот таким, как мне сейчас кажется, мог представляться Бог в сознании большинства. А задумывались крепко по этому вопросу, абстрагируясь от простого человеческого семейного опыта, наверное, только в среде духовенства, до определённого времени. Причём так, чтобы результат задумок до нас дошёл, как я понимаю, это либо до 5 века нашей эры, когда множество ересей и ответвлений было, либо уже в позднее средневековье в Европе. А в России в 19 веке крепко задумались, то есть сильно позже, правда, на мой взгляд результаты колоссальные и пока что в мире недооценённые, но может быть ситуация исправится. Я бы сказал, что Андреев уже в 20 веке идёт в большом ряду талантов и титанов религиозной и филофской русской мысли 19 века, таких как Достоевский, Соловьёв, Толстой, Бердяев, Лосский и другие. В каком-то смысле как самый передовой, потому что спефифическим талантом очень многое узнал и поведал, но и опирался на предшественников и их труды тоже. И другие авторы очень важны для нас тоже, в том числе для понимания, что вообще Андреев имеет ввиду много где в своих текстах. Так сейчас думаю примерно.