РАЗБУЖЕННЫЙ ВОЙНОЙ КАВКАЗ, тема актуальная в свете Украины.. так как там было сложнее... Опции Поделиться

[efan81]

Сегодня вопрос Украины стоит на первом месте! но прежде чем театрально заламывать руки о том что... "О Боже!" Что же делать с этой Окраиной?!!"
нелишне вспомнить ч у НАС есть ДРУГАЯ ОКРАИНА - гораздо более сложная, чем даже вся громадная Украина...
И там мы справились!
И если удалось в таком ДЬЯВОЛЬСКИ СЛОЖНОМ РЕГИОНЕ... то что? там где "... да мы над моей родной Украиной дрались!..." ("В бой идут одни старики!") не справимся?

Просто нужно подумать и здраво извлечь уроки ЗДЕСЬ, чтобы применить их ТАМ!...

Итак...

Кавказский регион всегда представлял собой бурлящий котел, наполненный воинственными народами, постоянно грызущимися между собой. Хаос и вечная борьба за жизнь, добычу и место под солнцем всегда характеризовали образ существования этого края, предопределяя его непостоянный и кровавый характер...
Это конечно факт! И любой честный историк это подтвердит!
Но была и другая сила. Подобно НЕУМОЛИМОМУ РОКУ(!!!) ей было суждено медленно накатывающейся, но неостановимой, волной(!) захлестнуть все пространство Кавказа, преобразить до неузнаваемости горный дикий край, многовековым усилием, храбростью, стойкостью и силой духа воистину людей из стали, воплотить в жизнь, «бремя белого человека» «по киплинговски»: цивилизовать и облагородить дикарский край, принеся туда осмысленность, закон и элементарные человеческие порядки!!!

[efan81]

КАВКАЗ ПОСЛЕДНИХ 10 ЛЕТ ВЕКА ОСЬМНАДЦАТОГО: УСПЕХИ ПРОВАЛЫ...

Неотвратимая поступь русского сапога на Кавказе была костью в турецком горле. Османы понимали, к чему все идет, и, стремясь предвосхитить события, сделали свой ход. Выбрав стратегически подходящую точку – поселение Анапа на восточном берегу Черного моря – турки в 1781-м году построили там крепость. Понимая, что это, возможно, последний шанс если не остановить, то хотя бы основательно замедлить продвижение русских, к делу они подошли основательно и денег не пожалели. Были приглашены французские инженеры, сделавшие твердыню практически неприступной.
Переоценить значение Анапы было невозможно – крепость была символом, одним фактом своего существования влиявшим на умы мусульманского населения Кавказа. В материальном же отношении она представляла собой базу для операций против России, являясь при этом желанным трофеем для любого высокопоставленного офицера Российской Империи. Важность этого пункта только возросла с присоединением к России Крыма и Таманского полуострова в 1783-м году – Анапа стала последним форпостом турок в Северном Причерноморье.
Едва началась Русско-турецкая война 1787-1791-го годов, как на эту твердыню было обращено самое пристальное внимание. Всего русские предприняли три попытки завладеть Анапой.
Первая (1788-й год), за предводительством генерал-аншефа Текелли (того самого, что ликвидировал Запорожскую Сечь), толком не успела начаться – истребляя недружественные Империи аулы, одержав ряд побед над скопищами горцев, генерал, подойдя к Анапе, трезво оценил свои силы и посчитал неразумным предпринимать штурм столь сильного укрепления при господстве неприятеля на море своими вымотанными войсками, истратившими почти две трети боеприпасов. Завершив поход, войска отошли за Кубань.
Некоторым горячим головам такой исход может показаться провальным, но Текелли был ПРАВ! Наиболее красочной иллюстрацией его правоты стал поход генерал-поручика Юрия Бибикова, предпринятый двумя годами позже.

Войска Империи на Кавказе состояли из двух корпусов – Кубанского и Кавказского. К концу 1789-го года сложилась неопределенная ситуация – Текелли умер, а прибывший на его место граф Салтыков через пару месяцев был отозван на пост в Финляндии. Петербург же не успел быстро назначить преемника, что имело в итоге катастрофические последствия. Оба соединения остались без вышестоящего начальства. Командующий Кавказским корпусом генерал-поручик Юрий Бибиков, человек неспокойный и авантюристичный, сразу начал испытывать сильную потребность выдвинуться, используя в качестве карьерной ступеньки манящую турецкую крепость.
Уже видевший себя главнокомандующим на Кавказе, Бибиков, воспользовавшись временным отсутствием единоначалия, предпринял поход на Анапу. В феврале 1790-го года его отряд в 8 000 человек перешел Кубань.
Спеша выслужиться перед Петербургом, Бибиков выбрал самое неудачное время для похода – раннюю весну. Войска ожидали ужасающие испытания: то приходилось целый день брести по колено в воде, то подвергаться воздействию горных метелей и вьюг, бушевавших по несколько дней подряд. Талые снега превращали ручьи в бурные реки, через которые надо было строить мосты для перевозки орудий, а внезапные заморозки предвещали увлекательное путешествие по обледеневшим скалам, куда на канатах втаскивались повозки и артиллерия.
Поначалу племена черкесов даже просто не могли поверить, что среди русских нашлись сумасшедшие, решившие организовать поход в такое время. Но, убедившись в происходящем, они тут же поспешили воспользоваться бедственным положением русского отряда и, усиленные турецкой артиллерийской батареей, организовали засаду в одном из тесных горных проходов. Тем не менее, выучка регулярной армии и решительность испытанных колониальных частей позволили русским наголову разгромить неприятеля.
Вопреки возражениям офицеров и генералов, Бибиков воспринял эту удачу как счастливое предзнаменование, продолжив движение к Анапе. Количество засад множилось – конный бой в стиле «бей-беги» происходил чуть ли не в каждой долине, из каждого ущелья почти гарантированно можно было получить ружейный залп, каждую высоту приходилось брать штурмом. Несмотря на тяготы, спаянные выучкой и военным братством войска продолжали двигаться, давно уже питаясь кореньями и сырой кониной.
21-го марта, после 42-дневного марша, состоявшего из бесконечной борьбы и тягостных лишений, русские вышли в долину, простиравшуюся до самой Анапы. Наутро повалил снег, занялась вьюга. Ударил такой мороз, что в лагере замерзло около двух сотен лошадей. Войска, в гробовом молчании построившись в колонны, двинулись к крепости.
Отряд разбил лагерь на расстоянии пушечного выстрела от стен Анапы. Какой-то отчаянный турок вызвался сделать вылазку и передать послание горским племенам – со свежей лошадью он имел неплохие шансы прорваться мимо измученных голодом и усталостью войск. Так оно и вышло. Как только обстрелянный изо всех стволов всадник скрылся в направлении гор, стало ясно – скоро стоит ждать атаки с двух сторон.
На следующий день из крепости вышло около полутора тысяч турок. Тут же со стороны гор на лагерь кинулась толпа горцев. Стоявшие в открытом поле русские сражались на два фронта – и одержали победу. На поле боя осталось шесть тысяч вражеских трупов, в основном, разумеется, черкесских. Неприятель в панике бежал.
Бибиков решил, что поймал момент, и с ходу отдал приказ штурмовать крепость. Идущие на приступ солдаты, которым победа казалась по-настоящему близкой, проявили такое рвение, что смешались с бегущими турками. Противник проигнорировал интересы бегущих и быстро запер ворота, щедро обдав и своих и чужих ружейно-пушечным залпом. Будь у атакующих лестницы – кто знает, чем бы все кончилось, но так как штурм был спонтанным, то лестниц не оказалось, и русские отступили, оставив под стенами крепости шесть сотен убитых. Зорко наблюдавшие с гор черкесы предприняли еще одну атаку, которая, к счастью, все же была отбита.
Не желавший отступать Бибиков сидел под стенами Анапы еще трое суток. В конце концов, после военного совета он понял, что взять крепость не удастся, и войска стали готовиться к отступлению. Турки же, завидев приготовления, не смогли удержаться и прислали в лагерь какого-то невольника, который поднес пшеничный хлеб, посланный комендантом крепости, чтобы «….русский главнокомандующий не умер с голоду в дороге…». Можно себе представить зубовный скрежет в лагере императорских войск, сопровождающий эту дерзкую выходку, но ее пришлось оставить без внимания.
Разумеется, отступление сопровождалось еще большими лишениями. Выбрав самую короткую дорогу, Бибиков оказался перед быстрой и глубокой горной речкой, через которую лишь в одном месте был перекинут мост. По счастливой и, казалось, волшебной случайности, русские захватили его быстрее, нежели горцы, изо всех сил спешившие к этому пункту, чтобы отрезать отступающий отряд. Чуть только последние люди перешли мост, как показались турки и горцы. Взрывать сооружение было уже поздно, и Бибиков развернул последние шестнадцать орудий.
Началась бойня. Целый час все орудия били картечью, и целый час черкесы с турками в неистовстве бросались вперед, заваливая несчастный мост трупами. Наконец, неприятель ослабил натиск, что позволило русским сжечь сооружение и продолжить отступать.
Тем временем, весна продолжалась...
Страдания Вермахта под Москвой кажутся оздоровительным лагерем по сравнению с тем, что приходилось перенести отряду – в одном месте пришлось сделать переход в четырнадцать верст буквально по горло в воде. Солдаты коченели от холода, падали замертво. Терпя все эти бедствия, отряд достиг Кубани, где его ждало жестокое разочарование. Глубокая и быстрая река разлилась, наполненная талыми водами, а течение было таким, что вековые дубы носились в ней, как щепки.
Между тем, отряд настигли горцы. К счастью, лишения и испытания не заставили русских пасть духом, и нападающие были встречены крепкой обороной. Днем солдаты отбивали черкесские атаки, а ночью мастерили паромные плоты из растущего вокруг камыша. Завершив строительство, отряд начал переправляться. Многие плоты опрокинулись, значительное количество людей и имущества утонуло. Русские не оставили на том берегу ни единого орудия – все они были спасены. Оказавшись на своем берегу, отряд мог вздохнуть спокойно...

Историки на редкость едины в оценке экспедиции Бибикова – со всех сторон это был полный и безоговорочный провал. Из восьми тысяч солдат вернулась половина, из которой тысяча была больна настолько, что вскорости умерла. Все опухли от голода, солдаты и офицеры лишились всего имущества – даже формы – и вернулись домой в изодранных рубахах, босые, не имея даже нижнего белья (все оно сгнило прямо на людях).
Екатерина II была крайне разочарована самодеятельностью командующего. Бибиков, безусловно, храбрый, но легкомысленный, был отправлен в бесславную отставку, где и умер в безвестности в 1812-м году. Отряд же, отличившийся редким мужеством и крайней выносливостью, был поголовно награжден серебряной медалью с надписью «За верность».
Какое-то время казалось, что неприятности русских только начались. Турецкий командующий Батал-паша спешил использовать момент и разбить то, что осталось от Кавказского корпуса после авантюры Бибикова. Затем планировалось ворваться в южные земли России, распространяя мятеж среди мусульманского населения Империи вплоть до самой Сибири. Все усугублялось тем, что назначенный Петербургом единый командующий «на линии» генерал-аншеф де Бальмен прибыл в войска больным, чуть ли не при смерти.
В сентябре 1790-го года турки вышли к Кубани. Весь Кавказский корпус, спешно укомплектованный кем и чем попало, как можно быстрее устремился навстречу Батал-Паше, набравшему, по оценкам историков, от 40 до 50 тысяч солдат. Однако, вследствие разлаженности действий, русские двигались порознь, тремя отдельными отрядами. На один из них, которым командовал генерал Герман, и пришлась вся сила турецкого удара.
У Германа было всего лишь 3500 солдат и 6 орудий, но инициатива и решительность позволили, сделать, казалось бы, невозможное: 30-го сентября 1790-го Батал-Паша был наголову разбит, причем потери русских составили всего лишь 150 человек. Оставшиеся силы неприятеля, мечась по театру военных действий, столкнулись с Кубанским корпусом Розена и были окончательно разбросаны, рассеяны и беспорядочно бежали в сторону Анапы.
Этот разгром мгновенно сгладил все моральные последствия провала Бибикова, и на Кавказе начали готовиться к третьему походу на Анапу. Главнокомандующим был назначен граф Гудович, который с армией в 20 000 человек взял твердыню. Потери были велики – 2000 убитых, 2500 раненых, но кость в горле наконец-то была ликвидирована.
Турецкий гарнизон подвергся уничтожению, за исключением небольшого количества пленных, куда входил и печально известный Шейх-Мансур, а жителей переселили в Крым. Укрепления взорвали или срыли, город сожгли. Дабы не заниматься поддержанием коммуникаций в этот абсолютно обнулённый населённый пункт, русские вернули анапские руины и пепелища Турции уже после окончания войны...