Рецензия на "Сагу о Навне" от В.А.Геронимуса Опции Поделиться

[ИВК]

Рецензия от писателя В.А.Геронимуса - на портале Pechorin.net и на сайте "Саги о Навне". У него получилось целое художественное произведение о том, что представляет собой «Сага о Навне» в контексте русской и мировой литературы.

[ИВК]

Вот замечания по рецензии.

И если Даниил Андреев тяготеет к метафизической статике (к метафизической абстракции), то Иван Корнилов пишет о динамике идеальных явлений. Вспомним и гоголевскую птицу-тройку, которая (в отличие от статичных сущностей Даниила Андреева) летит сквозь годы и столетия…

Не согласен насчёт статичности у Андреева. Его концепция Розы Мира тоже устремлена в будущее. Другое дело, что там предполагается создание некого вовсе нового мира, тогда как у меня будущее непременно вырастает из прошлого; вот тут расхождение с Андреевым действительно принципиальное. Другое дело, что полёт гоголевской птицы-тройки на мой взгляд в самом деле является отражением полёта Навны на Жругре, но не рискну углубляться в прояснение этой связи.

героиня «Саги» Навна - это отдалённое подобие вечно ускользающей Лилит…

Честно говоря, мне такая мысль в голову не приходила. Но поскольку Навна в самом начале книги — просто нянька, причём готовая заботиться обо всяком, до кого способна дотянуться, то надо признать, что в таком смысле она и впрямь похожа на воплощение Лилит. Вот только Навна потом всё просветляется, тогда как Лилит остаётся прежней — и сходства между ними всё меньше.

Двойственная природа Навны в тексте «Саги» как бы проиллюстрирована употребительным у Тютчева словом «Земля». (Корнилов и здесь неизменно прибегает к заглавной букве).
В «Саге о Навне» русская Земля выступает одновременно в конкретно-предметном и в эстетически сакральном значении. Упрощённо говоря, читателю адресована диада конкретно-чувственного и умопостигаемого представления о Земле.

Не совсем так. В «Саге о Навне» — не русская Земля, а планета Земля, олицетворением которой является богиня Земля — а это исключительно важный персонаж книги (хоть и редко в ней появляющийся). Никто не может приказывать что-либо Яросвету и Навне — а Земля может. И какой бы русской ни была Навна, для неё абсолютно ясно, что Русь обязана всегда поддерживать гармонию с планетой, поскольку такая гармония — условие благополучия (да в итоге и самого существования) Руси.

А.Ф. Лосев, отечественный мыслитель, пишет по иному, но смежному поводу: «Для символа, как его понимают все культурные языки, необходима такая идея, которая бы не имела ничего общего с непосредственным содержанием самого символа». В лосевском русле мы можем утверждать, что теремок (домик) не имеет ничего общего со страной (Русью). И тем не менее внешнее несходство двух явлений несколько парадоксально превращает теремок в патриотический символ.

Тут уместно пояснить, что такое вообще теремок Навны (вернее, целая череда её теремков — но это уточнение сути не меняет). Каков его прообраз в видимом мире? Представим обычный дом, где живёт обычная семья. Изобразим его в виде круга, где есть внешний защитный слой и внутреннее защищённое пространство, смысл которого в том, чтобы там росли дети. Так вот, прообраз теремка Навны — именно это внутреннее пространство, а не дом как целое. В теремке есть мать и есть дети — а отец где? А он как раз и отвечает за тот внешний защитный слой, а значит, находится вне теремка. Так в теремке самой Навны, так и в теремках, которые она, можно, сказать, раздаёт другим.
А ещё надо иметь в виду, что понятия матери и детей в теремке Навны весьма условны. Так дело обстояло уже изначально — ведь первым теремком Навна обзавелась в десять лет, а посему за неимением собственных детей населила его всеми, кто ещё младше её. Если перевести это на современные понятия, то она на самом деле как бы учительница младших классов и заодно воспитательница в детском саду А дальше, по мере превращения Навны в небесную Соборную Душу, вышеупомянутая условность только усилилась.

В Навне есть та есенинская осенняя усталость (а главное – вековая опытность), которая не позволяет ей чего-либо излишне хотеть.

Скорее, это планетарная соборность Навна слишком хорошо чувствует свою связь со всем, что есть на нашей планете, чтобы претендовать на лишнее.

Отец Навны – человек не только мужественный, но и страдальчески умудрённый. Поэтому он преподносит дочери не только уроки мужества, но и уроки смирения.

Так оно и есть. Правда, он говорит не о смирении (язычник, как-никак), а о целесообразности — вот только одно с другим в данном случае на практике сливается. Суть в следующем. Свободные словене ухватились за дело крайне важное, но очень сложное, его понимание требует от человека широчайшего кругозора и ясности ума, способности мыслить объективно. Людей с такими качествами — буквально единицы, а в массе своей свободные словене просто не ориентируются в том грандиозном деле, за которое взялись. И шанс на победу они получат, лишь доверив кому-то наиболее подходящему руководить так, как он сам считает нужным. Безусловно, единовластие опасно (тем более в непривычном к нему обществе), но оно хотя бы даёт шанс на успех, иначе же — точно гибель. А почему свободные словене не желают пойти таким путём? Они неспособны признать, что не разбираются в обстановке и своим беспрерывным вмешательством в дела ими же избранного воеводы только мешают ему. Почему неспособны? С одной стороны глянуть — им банально не хватает кругозора, знания жизни. С другой — не хватает смирения, способности не хвататься за то, с чем не справишься.

Так, Навна осознаёт, что в условиях безвластия славене будут инертны и недееспособны; некому будет поднять их на подвиг. В то же время, не бывает единовластия, которое не посягало бы на интересы тех или иных слоёв населения, не ущемляло бы их запросов.

Тут надо уточнить. Если бы речь шла об ущемлении лишь тех или иных групповых интересов во имя общего блага, то с этим Навна смирилась бы довольно легко. Но бесконтрольная власть опасна также и для всего народа, способна утащить его в сторону от оптимального пути. Всяческие раздоры между Навной и любым Жругром возникают постоянно, но конфликты по-настоящему острые случаются тогда, когда желания Жругра расходятся с благом русского народа как целого.