Дружинник Сергий — автор "Слова о полку Игореве" Опции Поделиться

[ИВК]

Даниил Андреев называет автором «Слова о полку Игореве» дружинника Сергия.

В «Розе Мира» сказано:

За всё время существования русского затомиса через него в Синклит Мира поднялось несколько десятков человек, из которых мне известны следующие имена: Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Антоний и Феодосии Печёрские, летописец Нестор, дружинник Сергий — автор «Слова о полку Игореве», Александр Невский, Сергий Радонежский, Андрей Рублёв, Нил Сорский, Ломоносов, Александр Благословенный, Амвросий Оптинский, Серафим Саровский.

Первым дошедшим до нас памятником инспирации иерархий сверхнарода остаётся «Слово о полку Игореве» — произведение, никак не связанное с византийской традицией и вообще с трансмифом христианства. В чуждых аскетизму и смирению, мужественных интонациях поэмы, похожих на ясный и чистый булатный звон, в отсветах внехристианских верований, вспыхивающих то здесь, то там на её суровом горизонте, даже в самой тематике этого памятника — в вооружённой борьбе с национальным врагом — обнаруживается непосредственное вдохновляющее вторжение в волю творца сил Яросвета. Лёгкое и прозрачное, как фата, веяние Навны одевает высокорыцарственное существо поэмы тонкою музыкальностью, поднимаясь до щемящей силы в плаче Ярославны на городской стене.

Этою поэмой инспирации отлились в высокохудожественные образы. Из того, что эти образы оказались жизненными, мы должны заключить, что сама реальная жизнь давала для них материал, что те же инспирации проявлялись, следовательно, в отношениях, психологии, повседневном укладе народных масс. В лице автора «Слова» под низливающийся поток инспирации встал княжеский дружинник, гениальный поэт, то есть поэт, «одержимый» даймоном.

Об авторе «Слова» мы можем судить разве что по самому «Слову» — о котором написано столько, что сложно что-либо добавить. Пожалуй, остановлюсь на одной стороне дела, которая обычно остаётся в тени: а почему гениальная песнь сложена именно об этом походе, а не каком-то ином? Ведь было же из чего выбирать.

Поясню суть дела.
Половцы могли бороться с Русью на равных лишь вначале, в последние десятилетия XI века. Затем (в огромной мере благодаря Владимиру Мономаху) наступил перелом — и вплоть до монгольского нашествия Русь была гораздо сильнее любых внешних врагов. Много раз наши войска ходили далеко в степь. Иногда такие походы завершались полным успехом, иногда менее удачно, но чтобы русское войско было разгромлено в степи — такое случилось только однажды. А тут даже не просто разгром — гибель всего войска и, что также уникально, пленение самих князей. Столь необычайный исход Игорева похода потряс всю Русь. Это же не тринадцатый век, даже не одиннадцатый, — а двенадцатый, когда Русь давно привыкла, что она всех сильнее и что всерьёз ей угрожают лишь внутренние раздоры, а не всякие там внешние враги. А тут вдруг такой разгром. Пусть уничтожены не основные русские силы, а лишь войска новгород-северских князей — но по меркам благополучного двенадцатого века это катастрофа.
Так почему именно она привлекла автора «Слова»?

Несомненно, и об успешных войнах тогда слагались песни. Правда, ни одна из них до наших дней не дошла, но чтобы получить общее представление о них, достаточно почитать «Задонщину». Конечно, в ней реалии более позднего времени, но основная идея та же: «Мы победили!». Естественно, той же мыслью, тем же восторгом были пронизаны и повествования о победах над половцами и прочими врагами, сочинённые в XII веке.
Автор «Слова» тоже мог воспеть какой-либо из увенчавшихся триумфом русских походов в степь — но вместо этого остановил внимание на единственном провальном. Если исходить из того, что смысл любого подобного произведения состоит в возвеличивании Руси, то автор умудрился сделать буквально наихудший выбор из всех возможных. А вот если смысл в том, что надо не хвастаться, а осмыслять и устранять недостатки, то печальная история Игорева похода — самый подходящий материал.

Но раз уж собрался критиковать, то, может, лучше не воспевать никого и ничего, а просто составить обличительную речь? Однако в подобных филиппиках и так не было недостатка — достаточно почитать летописи, там острой критики в адрес князей хватает. Какой смысл добавлять к этому ещё что-то?
А вот если слить воедино героическую песнь и обличение — получится нечто необычное. Будет красиво — станут слушать; станут слушать — задумаются.
Так автор и поступил. И князей и их воинов он изображает красочно. Он действительно поёт славу князьям и дружине — и всей Руси. Но поскольку тема песни — трагический Игорев поход, то слушателей (а потом и читателей) не отпускает мысль: если мы столь замечательные, то как же такое стряслось? Думайте, князья и дружина, думайте, приглядитесь к себе получше — и делайте выводы. Мы вообще-то хорошие, но дружнее надо жить, поменьше думать каждому о себе, а побольше — обо всей Руси, — а то ведь сами видите, чем порой оборачиваются наши несогласия!
Такое вот получилось гениальное вдохновляющее обличение.