Современность - великая и трагичная, истории из современного мира берущие за душу Опции Поделиться

[efan81]

Доброго дня.
Современность...
Для нас это жизнь...
Но для будущих поколений это будет уже история со своими фактами, научными концепциями иввеликим людбми, великими и порой трагичными коллизиями...
Со своими Александрами Матросовыми, со своими ГЕРОЯМИ...
Предлагаю в этой теме выкладывать истории нашей с вами современности - прямо ВЕЛИКИЕ, ТРАГИЧНЫЕ. НЕОБЫЧНЫЕ - прямо БЕРУЩИЕ ЗА ДУШУ

[efan81]

«сараевские Ромео и Джульетта»…

Жуткая история….
В 1993-м году мост Врбаня в Сараево оказался на ничейной зоне. Православный серб Бошко Бркич ещё до войны составил пару мусульманке Адмире Исмич. Молодые люди встречались еще в школе. Война началась и уничтожила город. Семья Бошко уехала в Сербию. А он остался, чтобы забрать с собой Адмиру.
Перевести её из Центра на Грбавицу можно было только через речку Миляцку. Что речку, что мост простреливали снайперы-бошняки. В мусульманском квартале, прилегающем к мосту, заправлял уголовник Исмет Байрамович по прозвищу «Кело». К нему от безысходности и обратился Бошко.
«…Да без базара, поц! – ответил тот - 18 000 дойче марок обеспечат проход!», – улыбнулся криминальный авторитет. И пообещал, что в ночь на 18-е мая 1993-го года мусульманские снайперы «…отвернутся…».
По знаку «Кело» той ночью Бошко и Адмира начали переходить мост, но попали под снайперский огонь на его середине. Первым пуля нашла юношу, который, по всей видимости, скончался мгновенно. Девушку снайпер тоже достал, но у нее хватило сил доползти до любимого, чтобы умереть на его еще теплом, но уже мертвом теле.
Доподлинно неизвестно – «кинул» ли «Кело» влюбленных или снайперы по каким-то своим причинам не выполнили условия договора, если тот вообще существовал. В конце концов, вряд ли боснийской стороне могла понравиться связь молодой девушки-мусульманки с православным юношей.
Шесть дней Бошко и Адмира лежали на середине моста Врбаня. Миротворцы ООН отказались помочь в вывозе тел с моста под предлогом того, что бронетехника «голубых касок» на этом мосту рискует попасть под обстрел и быть подбитой. В итоге сербские военные под огнем боснийских мусульман и полным бездействием миротворцев сумели вытащить тела влюбленных и предать их земле, положив их в одну могилу…
История Бошко и Адмиры получила широкую огласку в бывшей Югославии, но на ней лежит полное табу в мусульманской Боснии и в Западных СМИ. Первые замалчивают эту историю, вероятно, потому, что понимают жестокость и бессмысленность этой расправы, а вторые – потому что история эта «неполиткорректная», поскольку у них железно запрограмированно выставлять только одну сторону этого конфликта бессердечными палачами.
Момо Капор:
«…Их называли сараевскими Ромео и Джульеттой, но любовникам из Вероны, которых и поныне оплакивает весь мир, было куда легче. Прежде всего, те были итальянцами и католиками, оба были родом из схожих патрицианских семейств. Вражда Монтекки и Капулетти была детской игрой по сравнению с кровавой враждой обоих берегов Миляцки…».
В 1996-м году по просьбе родителей Адмиры тела влюбленных перезахоронили в одной могиле на кладбище Лав в Сараево.

[zeep]

efan81 , " нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео" .. О, нет, есть такие истории, гораздо печальнее.. Это вот она ..

[efan81]

ОДЕССКОЕ СОЖЖЕНИЕ ЗА 22 ГОДА ДО ОДЕССКОГО СОЖЖЕНИЯ

Незаметно прошла мрачная шесилетняя годовщина страшных событий 2-го мая 2014-го в Одесском Доме Профсоюзов. Один из знаковых этапов украинской гражданской войны.
Совершенно неотразимый и эмоционально сильный сюжет – именно в силу бесспорной очевидности и наглядности уловленного в кадр убийцами. Объятый пламенем Одесский Дом профсоюзов и сцены в его помещениях после пожара: выбрасывающиеся из окон люди, избиваемые толпой после падения, обезображенные обугленные тела, задушенная телефонным шнуром женщина…
Запечатлённое человекоубийство вызвало волну гнева и ненависти, подняло из своих квартир в России и направило на войну в Новороссию немало добровольцев, уверенно знавших, КОМУ им придётся противостоять при защите населения восставших республик…
Видимо, все гражданские войны новейшей истории похожи одна на другую. Схожи по смыслу их этапы, схожи и возникающие в момент кровопролития картины, вызывающие близкие эмоции…
За 22 года до избиения одесситов подобное публичное массовое убийство произошло на востоке Боснии и Герцеговины, в крупном городе Тузла…
Тузла находится на северо-востоке Боснии и Герцеговины и является вторым по площади и количеству населения городом республики. Это второй город БиГ, в котором расположен международный аэропорт. К началу войны в нём жили примерно 85 000 человек – мусульман, сербов и хорватов, со значительным преобладанием мусульманского населения.
Город стоит у подножья маевицких гор, на берегах рек Ялы и Солины. Последняя делит Тузлу пополам, на старую и новую части. Город опоясывает ожерелье высоких лесистых холмов, соединённые живописными перевалами.
Тузла стремительно развивалась после окончания Второй мировой, опираясь в основном на разработку своих природных богатств, в том числе огромных залежей соли («тузла» по-турецки и обозначает «соль», того же происхождения и название известной косы в Азовском море).
К 1990-ым город превратился в промышленный колосс в масштабах всей Югославии. В нём действовали предприятия электротехнической, приборостроительной, химической, машиностроительной и дрожжевой промышленности. В свете того, что рост и расцвет Тузлы пришёлся в основном на индустриальный период социалистической Югославии, состав населения подбирался естественным образом, и в городе царила атмосфера межнациональной дружбы, товарищества и прочного мира.
Изменениям в общественной психологии мусульман Тузлы с начала 1992-го способствовал завоз в город яростных пропагандистов СДА родом из Сербии – санджаклий, прежде всего Сефера Халиловича - будущего фактически второго человека в мусульманской Боснии от "партии войны".
Между общинами города стал очень быстро нарастать холодок. С февраля по май 1992-го всё больше и больше сербов, чувствуя себя лишними, всё чаще и чаще «вписывались» в промежутки длинной колонны армейских автомашин и беженцев, которая двигалась на восток, в Сербию по южному шоссе со стороны Босанского Брода и Дервенты…
С февраля 1992-го года шеф тузланского отделения «Патриотической Лиги» Мухаммед Бркич сформировал оперативный штаб, имевший целью захват гарнизона Югославской народной Армии (ЮНА) «Хусинска буна» на холме Градина, на севере города. Второй мишенью для захвата у оперативного штаба сепаратистов из Тузлы был аэродром Дубраве в общине Живинице.
Дешевле всего отделались «аэродромщики». Из гарнизона к тому времени уже дезертировало большинство военнослужащих мусульманской и хорватской национальностей. После этого было принято решение вывозить со складов в Любачах вооружение, боеприпасы, ремонтные комплекты для автомашин и запасы еды. При следовании одной из колонн с боеприпасами по дороге по шоссе «Тузла – Сараево» её обстреляла Территориальная Оборона (ТО) мусульман села Живиниц. Был убит капитан Мифтари, несколько солдат получили ранения. Однако в целом указанную номенклатуру удалось эвакуировать практически полностью.
По-другому сложилась судьба складов с сотнями тысяч тонн ГСМ на самом аэродроме Дубраве и в селе Пасцы: они достались мусульманским боевикам без единого выстрела.
12-го мая в 17:00 в канцелярии Совета общины Тузла прошли переговоры между начальником гарнизона «Хусинска буна» подполковником ЮНА Миле Дубаичем с одной стороны и градоначальником Тузлы Селимом Бешлагичем, начальником тузланского центра безопасности Мехмедом Байричем по прозвищу «Мешо» – с другой. На встрече руководители, откровенно смотревшие друг на друга как на врагов, всё же договорились о свободном и уважительном пропуске войск гарнизона через город.
Личный состав из казарм должен был на транспорте без остановок двинуться маршрутом: «Скоевская улица – Брчанска малта – село Славиновичи – Симин Хан – Пожарница – Углевик – Биелина». После чего перейти через Дрину по мосту и уйти Сербию.
Из-за этой договорённости офицеров ЮНА часто обвиняют в вопиющей наивности – как можно было до такой степени верить врагу! Но в защиту Миле Дубаича можно сказать, что у него тоже были свои основания. Отчуждение общин ещё не перелилось в Тузле в форму открытой гражданской войны. Бои шли в Восточной Боснии, Сараево и Посавине, в Западной Боснии начинались первые столкновения, но второй по величине город республики ещё покоился в состоянии формального мира. Для того чтобы разрушить мир такой дикой акцией какая последует… тут нужно было иметь невероятную концентрацию хладнокровия и зверства одновременно. В массе тузланцев-мусульман по отношению к своим теперь уже бывшим соотечественникам такого пока не наблюдалось…
А пока 13-го мая 1992-го года…
Немотря на то, что с лесных массивов с гор по гранизону уже постреливали одиночными и очередями, продолжались телефонные консультации между Дубаичем и Байричем. Речь шла об условиях, на которых войска оставят Тузлу. Из-за отсутствия какой-либо фиксации хода беседы впоследствии обе стороны диаметрально противоположно описывали и её, и договорённость.
13-го мая по указанному маршруту градинский гарнизон покинула первая колонна, в которую вошла часть самоходных орудий…
Затем обе стороны взяли тайм-аут в сутки…
15-го мая 65 боевиков «Патриотической лиги» вошли в армейские склады на Градине и без сопротивления со стороны военных взяли большое количество оружия и боеприпасов. Одновременно силы ТО Тузлы захватили огромный склад техники, вооружения и боеприпасов на Козловаце. Это прошло совершенно беспрепятственно для них, так как полутора часами ранее (с 13:00) с объекта было снято охранение. Казармы в Градине хаотично и бесприцельно обстреливались из автоматов с редкими прилётами зарядов гранатомётов «Золя»...
До 14 часов дня 15-го мая гарнизон покинули остававшиеся гражданские служащие, механики-водители и офицеры из числа мусульман. То, что они «задержались» в своих частях объясняется порученным им заданием вывести из строя доверенную им технику. Перед уходом они засыпали в топливные насосы высокого давления целых ста машин сахар и соль. Диверсия имела последствия: неисправную технику не удалось пустить в составе колонн, и её оставили в «Хусинской буне» и на Козловаце.
В первой половине дня 15-го мая Дубаич наконец-то «договорился»… военным был дан зелёный свет движения по маршруту. Однако к этому времени армейский гарнизон был взят в кольцо 2000 боевиков. Они наблюдали все перемещения в военном городке и сообщали увиденное по рациям.
На всех ключевых точках в непосредственной близости гарнизона на Градине солдатами ЮНА были расставлены 120-мм миномёты и 105-мм гаубицы, которые должны были помочь в отражении возможного нападения многочисленных паравоенных формирований мусульман. Однако в тот день, готовясь оставить город, орудия сняли с позиций.
15-го мая 1992-го года в 14.00 с Градины пошла вторая колонна из 150-ти машин. Грузовики везли большое количество боеприпасов для стрелкового оружия, мины, в том числе и противотанковые. В колонне шли несколько «Праг» и гаубиц на буксире…
Телеканал ФС-3 транслировал вид Брчанской малты, снимавшийся статичной камерой. Комментатор сопровождал передвижение техники увещеваниями граждан спокойно и уважительно пропустить машины федеральной армии. На перекрёстке Брчанской малты со Скоевской улицей (метров 150-ти по диагонали) появившиеся в кадре машины были остановлены милиционерами и бойцами ТО, имевшими на вооружении АК и СКС. Ситуация оказалось неожиданной и для комментатора, который, импровизируя, по всей видимости, здраво предположил, что пререкание возникло по поводу оставления вооружения и боеприпасов властям Тузлы.
За полчаса препирательств компромисс не был получен: каждый стоял на своём. Колонна свернула на улицу, ведущую к Брчанской малте, совершила разворот и уехала обратно в Градину…
Уже можно было понять, что, не забрав у армейского гарнизона материальные средства, мусульманские паравоенные формирования не успокоятся и не выпустят солдат из города с миром…
Примерно полтретьего дня по улице Маршала Тито в сторону Брчанской малты пронеслись два автобуса, набитых людьми в униформе. Ещё один автобус с милиционерами с подсумками и «калашами» остановился у самого моста на Брчанской малте. Его пассажиры, соскочив на асфальт, рассредоточились на береговом откосе по обеим сторонам моста.
Милиционеры, ставшие боевиками, быстро перекрыли движение по мосту «ежами» из обрезанных рельсов и разворачивали редкие машины, катившиеся из центра города, в южном направлении мимо Дома ЮНА к гостинице «Тузла». Малта расчищалась, с неё прогонялись любопытные прохожие…
Приказ, скорее всего, был доведён до исполнителей непосредственно перед расстрелом. Так сохраняли замысел грязно-кровавой операции в тайне, так и пресекали возможные брожения и утечки среди бойцов наспех собранных боевых групп…
На самой Малте возле припаркованных машин стояли группы вооружённых людей. На балконах соседних многоэтажных домов устроились люди в униформе с автоматами и снайперскими винтовками…
Приблизительно в 17.00 к воротам военной базы Градины подъехала мусульманская делегация во главе с командиром областной ТО майором Делибеговичем. Со стороны федеральной армии начальник гарнизона Дубаич назначил переговорщиками капитана Абдулаха Манджо (одного из немногих оставшихся в бригаде боснийцев) и капитана резерва Милорада Йовича.
Напряжённая беседа длилась примерно час. В этот раз военные предложили открыть им дорогу в сторону Озрена, но исламисты решительно отказали.
В 18:15 подполковник Дубаич устно приказал майору Ранко Белоице распорядиться о выдвижении колонны в сторону границы, в направлении села Пожарница. Он особо обговорил избежание любых действий, могших спровоцировать боевиков на агрессию. Личный состав эвакуировавшейся бригады имел при себе половину боекомплекта на ствол стрелкового оружия. Действовать из личного оружия разрешалось лишь после открытия огня противником. При этом у офицеров в их пистолетах была лишь одна обойма…
В 18:50 Дубаич, Делибегович и Манджо сели в красную «Ладу» с армейскими номерными знаками, которая подрулила к гарнизонным воротам. Машине предстояло возглавить движение колонны. За ней пристроилась милицейская машина из Тузлы, третьей встала красная «Застава-101» - личный автомобиль Дубаича, которым управлял капитан Йович и где ехала супруга подполковника - Милена.
Эти три легковых машины сопровождали два «пинцгауэра» роты военной полиции, одна ЗСУ «Прага» и открытый УАЗ разведроты.
В двухстах метрах за ними наспех строилась основная колонна. Планов организованной эвакуации заранее составлено не было, и формирование колонны второй раз за день приводило к движению в стиле «…идём каким-то стадом…». В ней находилось 150 машин (в основном бортовых грузовиков «ПИНЦ») и 500 военнослужащих.
Колонна состояла из четырёх частей, перед каждой из которых на прописанном уставом расстоянии должна была идти машина военной полиции.
Боевые машины распределялись неравномерно – бОльшая часть выводилась в голову.
Во главу основной колонны выехала машина «Пежо» майора Ранко Белоицы…
Машины пошли. Группы грузовиков и бронемашин предводительствовали машины военной полиции, бросавшие вспышки проблесковых маячков на крышах.
Эти 500 военнослужащих не знали что едут прямо в ловушку, которую устроили примерно 650 боевиков. Боевики заняли позиции на всём протяжении пути от заправочной станции «Югопетрола» до Симин Хана – перекрёстка дорог.
Около полусотни бойцов заняли холмы над селом Горня Тузла, лежащем в направлении общины Лопаре. «Чёрные лебеди», «Голуби с минарета» и живиничане разместились в детском саду на Скоевской улице… Часть нападавших не имела формы, действовала в гражданском. Из снайперов двое были «белыми колготками» - Неда Мот и Садия Байрич.
Авторами замысла операции были трое бывших офицеров ЮНА, к тому моменту дезертировавших из федеральной армии и теперь возглавлявших «войска» мусульман в описываемой местности: подполковник Желько Кнез, подполковник Осман Баич и майор Сеад Делич. Именно они организовали массовое убийство вчерашних сослуживцев…
Незадолго до 19.00 по телевидению и радио объявили о выступлении армейской колонны через город. На этот раз изображение Брчанской малты на телеканале ФС-3 передавалось с камер, установленных в трёх точках…
Возглавлявшие колонну машины с руководящими офицерами – Дубаичем, Белоицей – и ехавшим с ними командиром ТО Делибеговичем – беспрепятственно прошли весь путь от гарнизона через город до Симин Хана. Между этой кавалькадой и головой колонны соблюдался солидный интервал, который с каждым перекрёстком и с каждой городской улицей только увеличивался…
Голова колонны проходила по маршруту, описывающему букву Г: длинной чертой служил путь от Градины по Скоевской улице, короткой чертой являлся поворот направо, выход со Скоевской улицы на пересечение Брчанской малты напротив здания «Пецара-1» для следования к «Югопетролу» и Славиновичам.
В момент поворота головы колонны направо со Скоевской на Брчанскую малту всё и началось…

…Первыми погибли водитель автоцистерны и его помощник: они были застрелены из снайперских винтовок с глушителем с минимального расстояния – из окон первого этажа одной из 15-тиэтажек...
Автомобиль с мёртвым или умиравшим шофёром, сохраняя скорость, стал рыскать вправо и влево, потом выкатился в направлении Ши Села и встал. Снайперская пуля тяжело ранила в голову шофёра крытого грузовика ФАП-13, после чего в кабину влетела граната из ручного гранатомёта «Золя», добившая его и разнёсшая полголовы.
Автомобили начали тормозить, останавливаясь на Малте. Звук первых выстрелов стал сигналом к общему обстрелу. Боевики, милиционеры, «территориальцы» открыли ураганный огонь из винтовок и автоматов с балконов, террас, из окон и с крыш домов, расположенных вдоль улицы до самого устья Солины. С балконов детской больницы - маленькие пациенты находились внутри - на Градине через пространство спортивного стадиона, отделяющего здание от шоссе, загремели крупнокалиберные пулемёты. Из окон высотных зданий на машины полетели бутылки с горючей смесью.
Из колонны один раз успела дать длинную очередь лишь ЗСУ «Прага» из своих двух стволов, но наводчик машины в то же мгновение и был убит.
Дёрнулась в сторону ещё одна машина с поражённым водителем, за ней – бронетранспортёр М-60, чей механик-водитель тоже получил пулю в голову. У шедшего за ним грузовика ТАМ-5000, нагруженного ракетами «Малютка» под тентом, огонь охватил шины. Машина крутанулась на месте, наскочила на бордюрный камень и перевернулась набок. Ракеты начали взрываться в горящем кузове…
Головные машины были буквально изрешечены выстрелами. У машин, чьи водители уцелели, были многократно прострелены скаты колёс, и грузовики беспомощно виляли и сталкивались с шедшими впереди на небольшом участке дороги. У бензозаправщика была многократно пробита цистерна, из отверстий хлестало топливо. Брошенные из окна высотного дома бутылки с зажигательной смесью подожгли бензин на асфальте, огонь по струе переметнулся в цистерну, взорвавшуюся и зачадившую факелом. Вскоре заполыхал и второй семитонный наливник.
Автомобиль с тяжело раненым или убитым водителем выкатился из колонны на правую сторону, проехал 50 м в направлении Ши Села и встал, натолкнувшись на дерево и остановившись справа от него. Из кабины не выбрался никто…
За ним пошла ещё одна машина с прицепом, пытаясь проскочить через район Сеняк, но была расстреляна из здания местного объединения (районной управы).
Из машины, стоявшей в 20-ти метрах от светофора в левую сторону, к Славиновичам, выскочил помощник водителя. Он был застрелен, ещё не успев коснуться земли, и упал на асфальт с раскинутыми руками.
Ещё один солдат выпрыгнул из грузовика, надеясь добежать до подъезда высотного дома, но успел сделать всего шесть шагов от машины, как был изрешечен пулями и свалился, вскинув руки…
Вставшие грузовики загорались один за другим. В нагруженных боеприпасами кузовах начали рваться миномётные мины, вылетая по нелепым дугам из-под прогоревшего брезента и засыпая осколками дорогу и стены домов. При этом погибло много солдат, ехавших в автомашинах на зарядных ящиках.
Из «Пецары-1» и здания банка на машины падали бутылки с зажигательной смесью. Часть из них промахивалась, и огненные лужи, осыпанные осколками стекла, растекались по асфальту. Горючая смесь подходила к скатам колёс, и они начинали чадить густым и едким чёрным дымом.
Люди – ошеломлённые, испуганные, раненые – выскакивали из машин и разбегались по сторонам, не оказывая никакого сопротивления. Семнадцать солдат-«срочников», разбежавшихся по подъездам и торопливо поднявших руки и сдавшихся, были забиты прикладами и кувалдами…
Избиение колонны транслировалось в прямом эфире телеканалом ФС-3. Комментатор желчно сыпал призывами посмотреть последний раз на «…эту армию…».
«…Обратите внимание, как они, подобно укрывшимся под своей бронёй улиткам, самоуверенно волокут, будто стыдясь…».
Когда были убиты первые водители, и грузовики понеслись в разные стороны, первой реакцией диктора было восклицание: «…Мать его!.. Что тут?!...».
Однако «честный журналист» быстро взял себя в руки и принялся аффектированно выкрикивать: «…То, что сейчас происходит на наших глазах – подлая игра четницкого воинства, которое из-под своей стальной брони начало пир, открыв огонь по несчастным горожанам и нашим храбрым защитникам, которые не дали захватить себя врасплох и доблестно отвечают им должным образом…».
Комментаторы Златко Дукич и Марко Дивкович сопровождали трагедию циничнейшими репликами. После взрыва первого грузовика Дивкович воскликнул: «…Ух как жарко, сейчас бы холодного пивка!».
Телекамеры ФС-3 засняли расстрел только на перекрёстке Брчанской малты и Скоевской улицы. Подобные ему сцены от «Югопетрола» до Славиновичей, где погибла другая часть колонны, на плёнку не попали. Там войска были забросаны ручными гранатами и так же расстреляны.
Весь поздний вечер и ночь машины горели на шоссе, и никто к ним не мог приблизиться: взрывы в кузовах разбрасывали сложенные там боеприпасы, мины и снаряды взлетали и взрывались, разбивая осколками окна домов, поджигая ближайшие квартиры. Из-за непрерывных детонаций машины пожарной службы и не пробовали подойти к разгромленной колонне.
Раненые солдаты были положены в зале магазина «Шипад» на Скоевской улице. Примерно в 23 часа на перекрёстке появилась первая машина «скорой помощи», которая перевозила покалеченных молодых людей в городскую больницу.
Несмотря на продолжавшиеся взрывы боеприпасов на шоссе, ночью на место расстрела слетелись жители-мародёры, забиравшиеся себе что-то из имущества разнесённой колонны…
Рано утром началась уборка улиц от разгромленной колонны с помощью колёсного погрузчика и двух поливальных машин. Отвал двигал остовы машин с сидящими в кабинах сгоревшими телами, струи воды замывали асфальт. На помощь пригнали две машины «скорой помощи» куда грузили валяющиеся на асфальте трупы. Сгоревшие тела водителей из кабин не извлекали. Вместе с остовами машин, обломками зарядных ящиков, тряпьём и всяким мусором их отвезли на площадку в северной части градинского гарнизона. Изуродованные мертвецы и уничтоженные автомобили вернулись на то место, откуда всего полдня назад они, живые и целые, начинали свой маршрут…

...С 9-ти часов утра следующего дня – 16-го мая – некоторые молодые мусульмане стали разъезжать по городу на автомобилях и протяжно сигналить, прославляя одержанную «победу». Масса людей в центре города размахивала флагами, на которых ленточкой были соединены мусульманский полумесяц и хорватская «шаховница», разносились призывы «Сербов – на вербы!»…
Как уже говорилось, штаб гарнизона во время расстрела успел доехать до Симин Хана и встать в нём. Туда доставили несколько раненых – в том числе получившего пулю в грудь майора Манджо – и оказали помощь. Сопровождавшего офицеров Делибеговича арестовали, поместив в одном из классных комнат восьмилетней школы в селе Пожарница.
На следующий день подполковник Дубаич начал переговоры с руководством Тузлы об освобождении раненых и захваченных в плен и возвращении тел убитых.
Вечером 16-го мая мусульмане отпустили трёх офицеров и одного гражданского, а Дубаич разрешил убраться в Тузлу Делибеговичу. Последний поступок едва не закончился для подполковника трагически – сербы из Пожарницы и уцелевшие призывники хотели в ярости излинчевать Дубаича вместе с его пленником за такое…
На неофициальном уровне, с рядом условий и оговорок, стороны пришли к соглашению о том, что оставшиеся солдаты с личным вооружением покинут город на автобусах городского транспортного предприятия «Тузла». Вопрос о пленных, раненых и убитых откладывался.
Остаток гарнизона, оставшийся в казарме, выдвинулся в дорогу утром 17-го мая. В этой колонне шла последняя «Прага». Теперь военных сопровождали машины, на которых спреем были нанесены буквы «ТО». При выезде из гарнизона в этих автомобилях заняли места «зелёные береты».
Впереди ехал подполковник Энвер Делибегович, в середине – Мухамед Бркич. Замыкал колонну милицейский патруль. Небольшой отряд спецназа мусульман «Золотых лилий» сопроводили колонну до средней школы в Пожарнице…
Телекомментатор ФС-3 такими словами сопровождал проезд машин: «…Вот так, дорогие зрители, случается, когда один хочет для себя всего, а для других ничего. Благодаря нашим освободителям мы получили то, что имеем, а те, кто в бинтах и пластиковых мешках, получили своё…».
В «…пластиковых мешках…» после засады оказалось 98 военнослужащих ЮНА, а 160 с искалеченными телами и сожжённым огнём горящих машин душами оказались в госпиталях…
Так закончилась трагедия, которую смело можно назвать «Боснийской Одессой»…

....Трагедии эти поразительно схожи всеми моментами:
1) обе произошли в самом начале конфликтов, в местности, ещё не затронутой противостоянием;
2) было совершенно избиение одной стороны с почти совпавшим количеством жертв в людях;
3) обе бойни записывались на плёнку атаковавшей стороной с самоощущением и самоупоением победителей и соответствующим комментированием происходивших событий.
4) «мировое сообщество» во главе с Западом единогласно встало на сторону убийц по банальной причине: в конфликте убийцы - что украинцы в 2014-м, что боснийцы в 1992-м – были назначены на роль «хороших»…
5) временем массового перехода не подозревавших о намеченной им участи людей в лучший мир был последний месяц весны…
Что достигли мусульманские силы разгромом армейской колонны в Тузле? Кровавый триумф окончательно закрепил за их стороной главный город на северо-востоке республики. Тузла уверенно удерживалась мусульманской стороной все военные годы без каких-либо серьёзных попыток сербов отбить её. В городе разместился штаб 2-го корпуса АРБиХ – одного из двух армейских объединений Центральной Боснии.
Материальной добычей нападения стали часть вооружения и техники 92-й бригады.
В моральном плане мусульмане несомненно отыгрались на федеральной армии за целый ряд унизительных поражений в Восточной Боснии от солдат Драголюба Ойданича и за изоляцию центра Сараева. ЮНА с момента вывода уже не являлась стороной конфликта, однако к тому моменту состояла в большинстве из сербов, которые стояли костью в горле сараевскому правительству и подконтрольным ему отрядам. «Каким-то сербам вообще» получилось «отомстить».
Отрицательной стороной стало неизгладимое впечатление, произведённое расстрелом в прямом эфире на боснийских сербов. Оно полностью соответствовало эффекту от трагических событий в Одессе. Выпукло и наглядно проступили методы мусульман и судьба, ожидающая сербов в стремившейся к независимости Боснии Изетбеговича. Избиение не участвовавших в разгоравшейся гражданской войне солдат закрепило в сознании сербов проявившийся в тот майский вечер «образ врага» и придало последовавшим событиям дополнительный заряд бескомпромиссности.
Завершающей параллелью между двумя трагедиями стала память о них… Каждый год 15-го мая на перекрёстке Брчанской малты и Скоевской улицы родные и сослуживцы погибших устраивают импровизированный мемориал и приносят цветы. И сразу же после того, как скорбящие расходятся от места памяти, собирающиеся кучей мусульманские экстремисты немедленно расшвыривают по сторонам цветы, свечи, фотографии, памятники из фольги как «…напоминание об агрессорах…»

Источник - https://proza.ru/2018/03/05/1898

[zeep]

пятилетний юбилей страшных событий 2-го мая 2014-го в

efan81 , если ты сейчас писал - поправь, "шестилетняя годовщина ".. Или дату поставить надо..

[efan81]

efan81 , если ты сейчас писал - поправь, "шестилетняя годовщина ".. Или дату поставить надо..

спасибо!