IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> 196 > 15 июля 1410 года, К 600-летию великой Грюнвальдской битвы, Как Славяне тевтонов разгромили
Поделиться
Аз Есмь
сообщение 17.7.2010, 17:48
Сообщение #1


Крупный специалист
*****

Группа: Пользователь
Сообщений: 267
Регистрация: 16.2.2010
Вставить ник
Цитата
Пользователь №: 1773
Страна: Россия
Город: Не указан
Пол: Муж.



Репутация: 3


В 1410 году. 15 июля, объединённое польско-литовско-русское войско разбило у местечка Зелёный Лес (по-немецки Грюнвальд) в Восточной Пруссии армию рыцарей Тевтонского ордена.

Предыстория Грюнвальдской битвы такова. В первой трети XIII века Польша предоставила Тевтонскому ордену обширную территорию для поселения. Официальной целью Ордена было: крестить «погрязших в язычестве» пруссов – большой народ на южном берегу Балтики, родственный литовцам. Как было в обычае у тевтонских рыцарей, они огнём и мечом «крестили» Прусскую землю, так что в результате этой «благочестивой» миссии пруссы через несколько столетий исчезли совсем. Но крестоносцы этим не ограничились. Объединив свои усилия с расположенным севернее Ливонским орденом, они повели экспансию на земли соседних Королевства Польского и Великого княжества Литовско-Русского.

В XIV веке многие западнорусские (будущие белорусские и украинские) земли признавали над собой суверенитет литовских князей с тем, чтобы получить защиту от золотоордынских баскаков. Русский элемент, благодаря своей цивилизованности, культурно доминировал в то время над литовским. Древнерусский язык был официальным в Великом княжестве Литовском, и многие литовские князья того периода принимали Православие. Вместе с тем, тот же XIV век стал временем усиленной обороны складывавшегося Литовско-Русского Великого княжества против агрессии Тевтонского ордена. Аналогичная внешняя опасность угрожала и соседней Польше.

Вот так получилось, что Польша, Литва и Западная Русь совместными усилиями были вынуждены отражать натиск «благочестивых» крестоносцев.

Одно время Тевтонский орден владел западной половиной собственно Литвы. Перелом в этом длительном противоборстве был положен Грюнвальдской битвой.

Обе стороны выставили в поле примерно по сто тысяч войска, как оценивали современники. При этом на стороне Ордена, кроме собственно немецких рыцарей, были наёмники из Франции, Бургундии, Фландрии, Англии, Швейцарии, Венгрии. В войске польского короля Ягайло и его брата, великого князя литовско-русского Витовта, были, кроме поляков, русских и литовцев, отряды татар из Золотой Орды, армян (вероятно, из Крыма) и моравов. У Зелёного Леса произошла одна из самых грандиозных «битв народов» Средневековья.

Славяно-балтская рать состояла из 91 полка («хоругви»), сформированных по территориальному признаку. При этом из 51 польской «хоругви» 7 были набраны в Червонной (Галицкой) Руси, которая лишь за полвека до этого подпала под власть Польши. То были полки: Львовский, Галицкий, Холмский, Перемышльский и три Подольских. Из 40 литовских полков только четыре были набраны в этнической Литве. Остальные 36 были выставлены землями Западной Руси, входившими в состав Литовско-Русского Великого княжества. Из них три - Смоленские «хоругви», которым выпала на долю слава решить исход Грюнвальдской битвы.

Таким образом, почти половина полков победившей союзной рати – 43 из 91 – была выставлена русскими землями.

При этом Смоленскими полками командовал родной внук (по матери) великого князя Московского, победителя на Куликовом поле, Димитрия Донского – князь Юрий Лугвениевич Мстиславский.

Битва вначале складывалась неудачно для польско-литовско-русского войска. Атака пылкого Витовта быстро захлебнулась, и рыцари перешли в контрнаступление. Им удалось опрокинуть и обратить в бегство значительную часть союзной рати. В общей сумятице три Смоленских полка сохранили строй. Их стойкая геройская оборона, во время которой один из полков был изрублен почти весь, дала возможность предводителям войска собрать силы и произвести перегруппировку. Затем Ягайло двинул свои полки в новую атаку.

На сей раз победа была полной. Современники считали, что тевтонцев было убито 18 тысяч, ранено 30 тысяч, разбежалось 27 тысяч и было взято в плен 40 тысяч. Были захвачены все 52 тевтонских штандарта, вся артиллерия и богатый обоз. Сколько погибло победителей – источники на сей счёт, как обычно, весьма противоречивы.

Победа у Грюнвальда не была одной из частных тактических побед, каких мы знаем много в истории войн. Она оказала огромное влияние на последующие судьбы Восточной Европы. Как писал русский историк Сергей Михайлович Соловьёв, это «была одна из тех битв, которые решают судьбу народов: слава и сила Ордена погибли в ней окончательно». Действительно, Тевтонский орден после Грюнвальдского поражения влачит жалкое существование, пока, наконец, в 1466 году по Торуньскому договору не распадается на три части. Две из них взяли себе, соответственно, Польша и Литва, третья почти на два столетия (до 1657 года) была поставлена к Польше в вассальные отношения. В результате победы под Грюнвальдом Польша стала доминирующим государством в Восточной Европе. Она сумела сохранить это положение до середины XVII века.

Грюнвальдская битва навсегда осталась в истории примером того, что могут сделать славяне объединёнными усилиями.

Пять современных народов – польский, литовский, белорусский, украинский, русский – вправе считать юбилей этой победы национальным праздником. Особенно, конечно, польский. Тем более, что и сражение произошло на нынешней территории Польши. Эта дата имеет также прямое отношение к истории Литвы и Белоруссии. Но и России негоже забывать о нём. Как-никак, именно Смоленские полки решили исход сражения.



Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения
Аз Есмь
сообщение 17.7.2010, 17:49
Сообщение #2


Крупный специалист
*****

Группа: Пользователь
Сообщений: 267
Регистрация: 16.2.2010
Вставить ник
Цитата
Пользователь №: 1773
Страна: Россия
Город: Не указан
Пол: Муж.



Репутация: 3


Великая война 1409—1411 годов (из книги Россия, котрой не было -3)

«Шел слепец, запнулся о камень и упал…
Упал он потому, что слеп, ну и все-таки причиной стал камень».
Так объясняли в Литве и в Польше значение раздоров из-за крохотного заштатного замка Дрезденко. Замок был ничтожный, и если спор из-за него привел к войне, то только потому, что все и так было готово. И Польша в унии с Литвой, и дряхлеющий, но грозный Тевтонский орден хотели разрешить шаткое равновесие. Каждый, конечно, в свою пользу. Разгромив славянские страны, Тевтонский орден получал если не перспективу (исторической перспективы бытия у него не было), то по крайней мере оттяжку.
Но сначала, конечно же, орден пытался стравить союзников. На роль третейского судьи в споре ордена и Польши орден пригласил великого князя литовского. Отношения Витаустаса и Ягелло не могли быть ни хорошими, ни доверительными после убийства Кейстута. Не так уж давно Витовт просил у ордена поддержки против Ягелло, используя Жмудь как разменную монетку в переговорах. К тому же и Витовт мог вызвать раздражение у Ягелло, который ведь любил сына мятежного Кейстута не больше, чем был им любим.
Будь сказано к чести обоих славянских государей: ни Ягелло, ни Витовт на провокацию не поддались. Зная через своих шпионов, что происходит в Мальборге, Ягелло тоже попросил Витаустаса быть посредником. Витаустас с Ягелло не поссорился, а Дрезденко присудил Польше.
Впрочем, находились предлоги и помимо Дрезденка.
Новый, только что избранный Великий магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген однозначно вел дело к войне. Когда польские послы приехали поздравить Ульриха фон Юнгингена с избранием, он демонстративно уехал из Мальборга. Он повелел в сношениях с Польшей и Литвой использовать строго немецкий язык вместо традиционной латыни.
Немцы захватили силой старопольский замок Санток.
Витовт спровоцировал новое восстание в Жмуди и помогал уже не только оружием и хлебом, но и людьми, вводя в битвы своих вассалов.
Весной 1409 года война фактически началась, и 6 августа 1409 года магистр Ульрих фон Юнгинген официально объявил войну Польше и Литве.
Орден продолжал получать поддержку из всей Европы.
Союзники были фактически изолированы ото всех; от стран Западной, романо-германской Европы они были уж очень далеки – и по расстоянию, и по культуре.
С теми, кто мог бы помочь, орден вступил в переговоры заранее. Смущенные поддержкой язычников со стороны Литвы и Польши, чешский король Вацлав, венгерский король Зигмунд Люксембургский пошли с орденом на соглашение, не став поддерживать Польшу и Литву.
До 83—85 тысяч человек, считая с наемниками из разных стран Европы, собрал орден. До сотни артиллерийских орудий было у ордена.
Литва и Польша собрали под свои знамена до 100 тысяч человек, в том числе 30 тысяч союзных татар и 4 тыс. чехов и моравов. Эти чехи были вовсе не рыцарями, даже не вооруженными горожанами, а таборитами Яна Жижки.
Народ был страшненький, буйный, но уж, конечно, куда более слабый, чем рыцарская конница и закованные в сталь кнехты с копьями и арбалетами.
Реально силы были неравны, и перевес оставался на стороне ордена. 3 июля 1410 года Ягайло начал наступление на Мариенбург. Ульрих фон Юнгинген тоже выступил на юг, навстречу, и 15 июля 1410 года союзная польско-литовская армия встретилась с главными силами ордена между деревушками Танненберг (Стембарк) и Грюнвальд. Тут шли уже по территории Пруссии. Отсюда и немецкие названия.
В те времена строились долго, не спеша. Армия не вступала в бой сразу, с марша. Правильно выбрать место для боя, построиться было делом небыстрым, требовавшим вдумчивого отношения. Часто проигрывал тот, чье построение оказывалось хуже.
Историки, которым можно доверять, считают: на стороне ордена было порядка 27 тысяч человек, 51 знамя – то есть 51 отряд.
Союзники привели на поле 32 тысячи человек в составе 91 хоругви. Цифры сильно расходятся с приведенными выше; данные Кучинского расходятся с данными Длугоша, Пашуто и Ючаса. Хронисг, современник и участник битвы, писавший на латинском языке, мог и преувеличить масштаб сражения: такое очень часто водилось за средневековыми хронистами, сообщавшими совершенно фантастические сведения о сражающихся армиях.
Все пишущие на эту тему сходятся в том, что войска ордена были лучше подготовлены и вооружены, чем польско-литовско-русские. В их рядах были французские и английские рыцари, накопившие огромный опыт войны на Переднем Востоке.
Преимущество союзников было духовного свойства: они сражались за свою свободу.
Союзники построились в 3 линии на фронте длиной 2 км. Польские войска встали на левом фланге, в составе 42 польских, 7 русских и 2 чешско-моравских хоругвей под командованием коронного маршала Збигнева из Бжезя и мечника Зындрама из Машковиц.
На правом фланге встали 40 литовско-русских хоругвей под командованием великого князя Витовта. На правом же стояла и татарская конница. Ведь привел ее тоже Витовт.
Ставка Владислава II Ягелло расположилась позади всех линий войск.
Немцы сначала построились в три линии, но потом, чтобы расширить фронт до 2,5 км, перестроились в 2 линии.
На правом крыле встали 20 знамен Гуго фон Лихтенштейна, на левом – 15 знамен Валленрода, а в резерве – 16 знамен под личным командованием магистра.
Впереди перед войском были поставлены бомбарды и встали шеренги арбалетчиков.
Сражение началось залпом из этих бомбард, причем ядра не долетели до поляков и литвинов и никакого вреда никому не причинили.
Тогда Витовт бросил на врага татар и 1-ю линию своей конницы. Удар был нацелен на левый фланг армии ордена, на котором находился магистр.
Рыцари Валленрода контратаковали, тронув коней шагом и постепенно ускоряя движение. Удар был страшен.
Грохот столкнувшихся всадников был слышен за многие версты, и конница Витовта побежала. Часть рыцарей поскакала в погоню.
Отбив атаку, орденские войска двинулись вперед с пением победного гимна. Вступили в бой 2-я и 3-я линии литовских войск, но крестоносцы отбили их и продолжали наступать. Наступающие потеснили и польские войска на левом фланге.
Здесь, в самом центре союзной армии и правее всех на польском левом фланге, стояли смоленские войска под командованием князя Семена Лингвена Ольгердовича. В первый момент блестяще атакующие немцы вклинились между смоленскими полками и остальным войском.
«В этом сражении лишь одни русские витязи из Смоленской земли, построенные тремя отдельными полками, стойко бились с врагами и не приняли участия в бегстве. Тем заслужили они бессмертную славу. И если даже один из полков был жестоко изрублен и даже склонилось до земли его знамя, то два других полка, отважно сражаясь, одерживали верх над всеми мужами и рыцарями, с какими сходились врукопашную, пока не соединились с отрядами поляков».
Так писал Ян Длугош, крупный католический иерарх, епископ Львова, автор «Истории Польши» в 12 толстых томах. Часть его хроники переведена на русский язык [49].
Пока русские из Смоленска рубились, сковав действия крестоносцев, польские хоругви перестроились и нанесли удар по правому флангу ордена. Им удалось сделать главное – прорвать фронт Лихтенштейна и заставить его рыцарей перейти к обороне.
Одновременно Витовт нанес удар по левому флангу, по рыцарям, возвращавшимся после преследования его отступившей конницы. Вернувшиеся после преследования врага потрепанные рыцари Валленрода пытались атаковать, но были отброшены и уничтожены.
Войска Лихтенштейна оказались зажаты между польским и литовским флангами, фактически окружены, и тогда магистр Ульрих фон Юнгинген лично повел в бой свою армию-резерв, 16 хоругвей.
Но у союзников резерва было больше: Ягайло ввел в бой свою 3-ю линию, до сих пор не участвовавшую в битве.
Подоспели вернувшиеся на поле хоругви Витовта. Крестоносцы оказались окружены, отступили к Грюнвальду; потом, к вечеру, все больше хоругвей предпочитало окружению и гибели бегство. Большую часть отказавшихся бежать быстро перебили победители; почти все бежавшие оказались переловлены или истреблены. С поля боя спаслось буквально несколько сотен человек. Несмотря на перспективу большого выкупа, пленных брали очень мало.
Трудно сказать, каковы были потери обеих сторон. Во всяком случае, погибло более 600 опоясанных рыцарей и руководители ордена во главе с Великим магистром.
И Валленрод, и Лихтенштейн не ушли с поля боя.
Кровавое торжество Польши и Литвы означало практически полное изменение не только хода войны, но и всей политической ситуации в Восточной Европе. Орден зашатался; стало очевидно, что славянские страны его сильнее и могут его уничтожить. До сих пор многие ученые всерьез осуждают Владислава Ягелло за нерешительность. Надо было, мол, сразу же идти на Мариенбург, брать крепость, добивать орден, пока не поздно.
Почему это не было сделано? Почтение к священным религиозным реликвиям, хранившимся в Мариенбурге?
Страх перед мнением Европы, для которой крестоносцы оставались борцами с язычеством? Желание закончить миром с теми, на чьей одежде нашиты огромные кресты? Такого рода чувства могли еще обуять Владислава Ягелло (хотя и на него все это не очень похоже). Но уж у Витовта такого рода соображений возникнуть никак не могло.
Стремление к миру? Но война шла между непримиримыми врагами. Впервые за двести лет (два столетия!!!) открылась возможность нанести страшному врагу окончательный удар, и я с трудом могу представить себе поляка, который бы этого не хотел.
Может быть, союзная армия была истощена, обескровлена на поле боя? Может быть, ее силы оказались подорваны сильнее, чем хотели бы признать и вожди союзников, и их хронисты? По крайней мере, я не вижу других причин для поведения, которое неизменно ставят в вину Ягелло: вялое, нерешительное продолжение войны. Может быть, польский король просто собирался с силами?
По мнению решительно всех историков, Торуньский «вечный мир», подписанный 1 февраля 1411 года Владиславом II Ягайло, великим князем Витовтом и представителями ордена, не отражал масштабов победы [50].
По Торуньскому «вечному миру» орден отказался от претензий на Добжиньскую землю, уплачивал значительную контрибуцию. По Торуньскому миру Жемайтия воссоединилась с остальной Литвой и уже никогда не выходила из состава ее земель.
Наверное, для современников не так уж важны были пункты Торуньского договора или размеры добычи. Сам факт: орден потерпел сокрушительное поражение.
И все-таки проблема оставалась, потому что оставался орден.
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения
Аз Есмь
сообщение 17.7.2010, 17:51
Сообщение #3


Крупный специалист
*****

Группа: Пользователь
Сообщений: 267
Регистрация: 16.2.2010
Вставить ник
Цитата
Пользователь №: 1773
Страна: Россия
Город: Не указан
Пол: Муж.



Репутация: 3


Следует заметить, государство ни когда не было Литвой, а было Великим княжеством Литовским, Русским и Жамойтским с белорусским гербом Знак "Погоня" или "Ездец"- кривичским племенным знамением, а столицей Жамойти был г. Троки, что в 30 км от белорусского г. Вильно, а Жамойть, которая была на правах на правах автономии, т.е. имела свой флаг и герб около 200л. находилась в вассальной зависимости от тевтонов.
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения

Ответить в эту темуОткрыть новую тему
( Гостей: 1 )
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 3:52