Горизонт 2040, Россия будущего и пространственные конфликты Опции Поделиться

[efan81]

пространственные конфликты - это конфликты которые идут вне границ государств, определённых обществ и других социальных субъектов...

Сейчас, в 2022 году, случилось несколько вещей, которые очень сильно повлияют на всю ту перспективу, до 2040-го года.

В первую очередь — это реабилитация войны. Войны, как вида деятельности, как рода деятельности, как способа разрешения конфликтов, как способа делания карьер, в том числе политических. И здесь важно, что это произошло не столько у нас, сколько у них, поскольку, именно от них прозвучал тезис — не остановить войну, а добиться победы на поле боя. То есть война, которая в старом мире была табуирована, маргинализована, вытеснена на периферию культурных эталонов — вновь стала чем-то оправданным и поощряемым.

Вторая большая вещь — это ребром вставший вопрос об институте собственности. Напоминаю: не так давно мы радостно обсуждали Рифкина с его Age of Access, про уход от института собственности и переход к эпохе абонентского доступа — о том, как хорошо ничем не владеть, а просто иметь доступ к сервисам.
И тут выяснилось, что, в отличие от собственности, абонентский доступ — это то, что может быть отрублено в любой момент, причём, даже безотносительно к твоим каким-либо действиям, просто потому, что где-то в мире что-то случилось. Более того, вот этот девайс — смартфон — вроде бы собственность, но сервисы в нём — это доступ. И этот доступ, оказывается, может тоже в любой момент быть отрублен, а без него — это кирпич; и возникает вопрос: а что ты купил?

И третья большая вещь из новелл этого года — это трансформация производственных цепочек в контексте логики санкционных войн. То есть, теперь критерий при выборе контрагента — это не только, как всегда было — цена-качество-логистика, но и безопасность — с точки зрения санкционных и политических рисков, то есть теперь, заключая сделку, выстраивая любую цепочку, ты вынужден просчитывать и риски её обрыва, в любой момент, по причинам, бесконечно далёким от экономики. И, в зависимости от этого, выбирать одних контрагентов и отказывать другим.

Все эти три штриха приводят к тому, что мы вместо глобального мира входим в режим такого мира миров, фактического мультиверса, где экосистемы будут пытаться достраивать себя до неких замкнутых аквариумов и создавать бесконечное количество трудностей для перехода из одной экосистемы в другую. Границы между экосистемами становятся бетонными заборами.

Ну и, отталкиваясь от этих замечаний, теперь собственно, основной тезис.
XXI век — это эпоха жизни во время великих разочарований. Разочарований особенно горьких, потому что глобальные проекты, над которыми лучшие силы человечества трудились не одну сотню лет, в ХХ-м потерпели крах.

Я навскидку назову только три, наверное, самых громких: это...
- биологическое бессмертие,
- освоение космоса
- построение справедливого общества...

Заметьте, что все три затеи сломались об одно и то же — принципиальные ограничения человеческой природы, хомосапиенса как такового. Выяснилось, что жизнь можно продлевать, но всё равно организм обречён когда-то умереть. В космос можно выйти, но он не предназначен и не приспособлен для жизни организмов с планеты Земля. Ну, а справедливое общество — оказалось, что для него нужны какие-то другие люди, чем те, которые есть, и их для этого не переделать, проще убить.

По сей причине, вся политика и все стратегии XXI века, весь дискурс и вся повестка XXI века оказались, так или иначе, связаны с фундаментальной антропологией, с постановкой под вопрос базовых констант, определяющих существование вида Homo sapiens, в течение всей его истории. То есть фокус внимания — на рискованных, на грани (и за гранью) тысячелетних табу, экспериментах с человеческой природой. И все конфликты, включая и тот, в котором находимся мы сейчас — они, в конечном счёте, тоже по этому поводу.

Ну, и ещё одна особенность этой эпохи — то, что вопросы, определяющие глобальную повестку, оказалось, в принципе, невозможно не только решать, но даже и ставить, как любили говорить сталинисты, «в отдельно взятой стране». А потому резко обострился вопрос о том, как вообще должно быть построено управление миром. Потому что существовавшие до того системы международного права, основанные на принципе согласования интересов и баланса сил, к этим задачам просто не приспособлены.


Ну и теперь, назывным образом, 10 тем повестки, определяющих поле конфликта.

1. Биовласть и биополитика. Познакомились с этим в ковиде, когда тело оказалось само по себе составом преступления — сам факт, то, что ты им обладаешь. Но пандемия ожирения и тело, как объект контроля и репрессий — тоже об этом.

2. Вытекающие отсюда — это климат и энергия. Это та же биовласть, но уже на уровне социума: меньше жечь, меньше есть, меньше топить, теплее одеваться, меньше воды. Ваше тело — обременение для биосферы.

3. Цифровая личность и цифровая тень — теперь это основа структуры субъекта. Ты в онлайне живёшь, в онлайне работаешь, в онлайне зарабатываешь, в онлайне развлекаешься, в онлайне совершаешь преступления, в онлайне подвергаешься репрессиям. Раньше говорили о «цифровом двойнике» — сейчас биологический человек сам скорее двойник своей базовой цифровой личности.

4. Гендер и продолжение экспериментов с человеческим телом, слом старых половых табу и уход от детерминированного пола — к проектному, а значит от детерминированного человека — к человеку проектному.

5. Расовое диверсити. Оно, вообще, о том, что woke-повестка теперь касается не только белых, в чьём мире она уже давно успешно применяется и работает, поспособствовав выходу из мальтузианской петли, но теперь — вообще всех. Поэтому, диверсити на бытовом уровне — да, а разнообразие культур, традиций и тем более, основанных на них политических режимов, — категорически нет.

6. Экономика внимания. Лайк, репост и просмотр — это всё больше приближается к платёжному средству, приобретает статус валюты. А дальше возникает силовой механизм контроля средств привлечения и удержания аудитории, а значит — резкое увеличение капиталоёмкости и значения институтов цензуры. Наступила Эра цензуры. И, поскольку это Эра цензуры, где правды нет и все версии равнозначны, мы оказываемся в ситуации, где не только настоящее, но и прошлое, и будущее — это мультиверс. Это набор метавселенных, в которых каждый выбирает для себя, какая ему больше нравится. Теперь это не только про «здесь и сейчас», а про то, что было и про то, что будет.

7. Масштабнейшая революция, наверное, сопоставимая с неолитической революцией, когда произошёл переход от присваивающего хозяйства к производящему. Я имею в виду переход от присвоения к производству спроса, которое теперь самостоятельная, высокотехнологичная, многопередельная и капиталоёмкая индустрия. Экономтеория оказалась не готова к этой практике. Вся экономическая теория основана на идее спроса, как чем-то естественном, существующем в природе и лишь изучаемом, как климатическое явление. А сейчас производство спроса, т.е. платёжеспособных потребностей в головах у людей — это индустрия, причём, по своей капиталоёмкости и технологичности сопоставимая с производством товаров и услуг.

8. Поскольку это теперь производство, то значит, лучший способ управлять спросом — это страх. Поэтому возникает Рынок апокалипсисов как ключевой механизм управления производством спроса: чего тебе больше нравится бояться, соответственно, за что ты готов больше платить.

9. Пресловутая сингулярность, в том смысле, что скорость развития технологий превышает даже теоретическую способность общественных институтов реагировать на изменения. Но это не только технологии производства. В сущности, вся проблематика сингулярности сводится к тому, что культура теперь — это тоже технология. И производство в сфере культуры — такое же, как и производство в сфере товаров и услуг. И у этого есть свой технологический пакет, со всеми болезнями, которыми болеет технологическая реальность.
И точно так же, поскольку каждый новый технологический пакет — это удар по существующей архитектуре институтов, которые с ним, как правило, не справляются, здесь это ещё болезненнее, потому что это прямо в мясо той самой антропологии.

10. Ну, и самый финальный тезис, что всё это неизбежно выводит на конфликт мейнстримной повестки с основными мировыми религиями, т.е. стоит вопрос окончательных похорон Бога Отца как первоисточника всех тех табу, которые в этом дискурсе неизбежно подлежат отмене. То есть Бог Отец — Он ведь отец хомосапиенса, рода человеческого. А, поскольку на повестке встаёт транс-человек и пост-человек, то значит, что надо отменить не только самого хомосапиенса, но и Того, кто породил его таким, какой он есть...

Ну, и так получилось, что мы сейчас оказались на переднем крае обороны этих старых, списанных институтов, начиная от государства, религии и заканчивая просто хомосапиенсом как таковым. И держим эту оборону от врагов рода человеческого, периодически, впрочем, сдавая позиции то там, то здесь, но, как известно, в обороне войны не выиграть...

Ну, и так получилось, что мы сейчас оказались на переднем крае обороны этих старых, списанных институтов, начиная от государства, религии и заканчивая просто хомосапиенсом как таковым. И держим эту оборону от врагов рода человеческого, периодически, впрочем, сдавая позиции то там, то здесь, но, как известно, в обороне войны не выиграть.... Нам нужно идти в атаку предлагая что-то в качестве нашего ответа на решения этих 10-ти конфликтов. То есть РОССИЮ БУДУЩЕГО... а для этого нужна книга... По ходу вопрос снова принимает актуальный акцент

тезисы - выступления на круглом столе, состоявшемся 20.10.2022 в рамках форума «Сделано в России» Алексея Чадаева

[rol]

[Ну и теперь, назывным образом, 10 тем повестки, определяющих поле конфликта.
...........
2. Вытекающие отсюда — это климат и энергия. Это та же биовласть, но уже на уровне социума: меньше жечь, меньше есть, меньше топить, теплее одеваться, меньше воды. Ваше тело — обременение для биосферы.

Ответ в поддержке и развитии проекта - https://konkurs.lab-kb.ru/node/753

3. Цифровая личность и цифровая тень — теперь это основа структуры субъекта. Ты в онлайне живёшь, в онлайне работаешь, в онлайне зарабатываешь, в онлайне развлекаешься, в онлайне совершаешь преступления, в онлайне подвергаешься репрессиям. Раньше говорили о «цифровом двойнике» — сейчас биологический человек сам скорее двойник своей базовой цифровой личности.

Ответ в предложенной стратегии - https://lab-kb.ru/node/721

7. Масштабнейшая революция, наверное, сопоставимая с неолитической революцией, когда произошёл переход от присваивающего хозяйства к производящему. Я имею в виду переход от присвоения к производству спроса, которое теперь самостоятельная, высокотехнологичная, многопередельная и капиталоёмкая индустрия. Экономтеория оказалась не готова к этой практике. Вся экономическая теория основана на идее спроса, как чем-то естественном, существующем в природе и лишь изучаемом, как климатическое явление. А сейчас производство спроса, т.е. платёжеспособных потребностей в головах у людей — это индустрия, причём, по своей капиталоёмкости и технологичности сопоставимая с производством товаров и услуг.

8. Поскольку это теперь производство, то значит, лучший способ управлять спросом — это страх. Поэтому возникает Рынок апокалипсисов как ключевой механизм управления производством спроса: чего тебе больше нравится бояться, соответственно, за что ты готов больше платить.

Спрос можно формировать и концептуальным управлением, которое можно реализовать в часности пока так - https://tender.lab-kb.ru/pusk

9. Пресловутая сингулярность, в том смысле, что скорость развития технологий превышает даже теоретическую способность общественных институтов реагировать на изменения. Но это не только технологии производства. В сущности, вся проблематика сингулярности сводится к тому, что культура теперь — это тоже технология. И производство в сфере культуры — такое же, как и производство в сфере товаров и услуг. И у этого есть свой технологический пакет, со всеми болезнями, которыми болеет технологическая реальность.
И точно так же, поскольку каждый новый технологический пакет — это удар по существующей архитектуре институтов, которые с ним, как правило, не справляются, здесь это ещё болезненнее, потому что это прямо в мясо той самой антропологии.

А может намек на решение этой проблемы здесь? - https://konkurs.kub2091.ru/node/549

10. Ну, и самый финальный тезис, что всё это неизбежно выводит на конфликт мейнстримной повестки с основными мировыми религиями, т.е. стоит вопрос окончательных похорон Бога Отца как первоисточника всех тех табу, которые в этом дискурсе неизбежно подлежат отмене. То есть Бог Отец — Он ведь отец хомосапиенса, рода человеческого. А, поскольку на повестке встаёт транс-человек и пост-человек, то значит, что надо отменить не только самого хомосапиенса, но и Того, кто породил его таким, какой он есть...

И здесь на самом деле есть решение без конфликта с Богом, а наоборот через осознанное "сотворчество" с ним, например через реализацию смарт-государства - https://konkurs.kub2091.ru/node/795
Будущее - это и есть Бог, по Гегелю, который вобрал в себя колоссальные наработки предшественников.

Ну, и так получилось, что мы сейчас оказались на переднем крае обороны этих старых, списанных институтов, начиная от государства, религии и заканчивая просто хомосапиенсом как таковым. И держим эту оборону от врагов рода человеческого, периодически, впрочем, сдавая позиции то там, то здесь, но, как известно, в обороне войны не выиграть...

Вот и предлагается наступление в указанных направлениях.

По остальным пунктам, хотелось бы так же путем мозгового штурма, услышать варианты решений, как впрочем и альтернативы предложенным.