Иван IV Грозный, известное и неизвестное Опции Поделиться

[Безбашенный]

Итак, о присоединении Западной Сибири по книге Верхотурова. Прежде всего мифом является "первенство" Ермака. Первое летописное свидетельство о плаваниях новгородцев в Карское море относится к 1032 г. Под 1139 г. отмечено плавание новгородца Андрия на Обь и возвращение с большим грузом пушнины. В устье Оби примерно тогда же была основана постоянная новгородская торговая фактория, где русские купцы меняли свои товары на сибирские меха. По некоторым сведениям, в XII - начале XIII в. русские купцы иногда забирались в Сибирь вплоть до Енисея и доходили до городов Кыргызского каганата. Военный поход Ермака также был далеко не первым. По данным новгородской летописи, в 1384 г. новгородский военный отряд прошёл на Печору и далее, северным проходом через Урал на Обь. В 1465 г. состоялся поход московского воеводы Василия Скрыта в Югру для сбора дани в пользу Ивана III. В 1472 г. воевода Фёдор Пёстрый завоевал Пермь и выстроил город-крепость Чердынь, ставший в дальнейшем опорной базой для закрепления русских в Предуралье. 1478 г. - присоединение к Москве Новгорода со всеми его владениями, в том числе и на северо-востоке, захватывая север Урала. В 1483 г. состоялся крупный поход князей Фёдора Курбского и Ивана Салтыкова-Травкина на Пелымское княжество, расположенное на Урале по рекам Тавде и Пелыму. Погромив его и обложив население данью, русское войско прошло вверх по Оби до впадения в неё Иртыша, оттуда дошло до устья Тобола и вернулось в Московию. А в 1499 г. начался грандиозный (по захолустным меркам - целых 4 000 ратных) поход князей Семёна Курбского и Петра Ушатого в Югорскую землю. 21 ноября 1499 г. войско выступило из городка Усташ, перевалило Приполярный Урал по уже изученному проходу и занялось покорением живших за горами остяков и вогулов. Было взято штурмом более 40 укреплённых городков и захвачено в плен 58 сибирских князей и богатырей. Население, естественно, обложено данью. После возвращения войска в 1502 г. Иван III присвоил себе титул князя Кондинского и Обдорского. Таким образом, за 80 лет до Ермака русские прошли его маршрутом и завоевали северную часть Восточного Приуралья. После распада Орды единой власти в её западносибирском осколке не сложилось. То один князь брал верх, то другой. Правивший страной к середине XVI в. Едигер не имел прав на ханский титул, поскольку не был чингиизидом. Воюя на юге с казахами и войсками бухарского Муртазы-хана (под командованием его среднего сына Кучума), он боялся и бунта вассальных князей. В 1554 г. удачный набег Кучума на Иртыш с выходом к самой столице едва не стоил Едигеру власти. А тут за Уралом русские как раз незадолго до того взяли Казань и закрепились в ней. Сама судьба посылала Едигеру сильного союзника. В январе 1555 г. в Москву прибыл его посол Боян с предложением ежегодного ясака в 3 000 соболей и просьбой о военной помощи против бухарцев. Но Иван потребовал дани в 10 000 соболей (по примерно прикинутому числу подданных) и послал сборщиком ясака сына боярского Дмитрия Непейцина, а себе присвоил титул "Всея Сибирския земли повелитель". Но, то ли из-за военного разгрома и ограбления бухарцами, то ли от нежелания населения покоряться Москве, собрать удалось не 10 000 соболей, и даже не 3 000, а жалких 700. Новый посол Едигера - Истемир - просил царя снизить дань до 1 000 соболей. Естественно, Ивану это не понравилось, но делать было нечего. Правда, и никакой военной помощи царь Едигеру не послал и посылать не собирался. На счастье Едигера, в Бухаре об этом не знали и от нового вторжения воздержались. Так продолжалось до 1563 г., когда Едигер неожиданно умер, не оставив наследника. В результате сибирская знать попросила нового правителя у той же самой Бухары и заполучила на престол того же самого Кучума. Будучи бесспорным чингизидом (ветвь шейбанидов, ханов Синей Орды, в которую входила и Западная Сибирь), Кучум был гораздо легитимнее Едигера, но надёжных бухарцев с ним было немного. Поэтому, будучи по нормам политических отношений того времени вассалом Бухары (где правил его отец Муртазы), свежеиспечённый сибирский хан не стал рисковать ссориться с Москвой. Ну что такое 1 000 соболей для Западной Сибири? Мелочь, не стоящая возможной войны. И только после сожжения Москвы Девлет-Гиреем в 1571 г. и в ожидании его нового похода Кучум отложился официально, прекратив выплату маленького, но унизительного ясака. Такова политическая предыстория похода Ермака. Что касается русского расселения на восток, то и оно началось задолго до лихого казачьего атамана. Примерно в 70-х гг. XV в. в Пермском крае появился Фёдор Строганов - основатель знаменитого купеческого рода. Он обосновался в самом центре Урала, в посёлке Усольск на берегу р. Вычегды рядом с соляными озёрами. Сам он занимался пушным промыслом и земледелием, а соляной промысел открыл его старший сын Аника Строганов в 1515 г. Доходы от соли позволили ему добиться щедрыми подношениями расположения Ивана Грозного, которое 4 апреля 1558 г. материализовалось в грамоту о пожаловании его сыну Григорию земель по Перми с освобождением от податей и повинностей на 20 лет. А 25 марта 1568 г. другой сын Аники - Яков Строганов - был пожалован землями по Чусовой. Естественно, их дед Фёдор Строганов был далеко не единственным русским переселенцем в центр Урала. Русские переселялись туда постоянно, а ко времени появления на исторической арене Ермака этот поток превратился в массовое бегство от опричнины. Строгановы ставили всё новые и новые посёлки и нанимали всё новых и новых работников и просто крестьян, а Ивану, занятому опричным "выведением измены" и Ливонской войной, было катастрофически не до уральского захолустья. Более того, желая сэкономить на гарнизонах, царь в 1572 г. разрешил Строгановым содержать частную армию для защиты от набегов и подавления мятежей и даже специально для них повелел завести вотчинный разряд служилых стрельцов. Более того, позволил им организовывать собственные военные операции против черемисов, башкир, хантов, манси и вогулов. Да и Кучум начал тревожить строгановские владения набегами, а это было уже посерьёзнее поволжской партизанщины. Например, в 1573 г. племянник Кучума - Маметкул - разгромил русские войска на Чусовой и разграбил поселения. Строгановы провели ответные рейды. 30 марта 1574 г. Иван пожаловал Строгановым уже сибирские земли по Тоболу и Иртышу, доведя их формальные владения до 7,5 млн. десятин земли. Но это на бумаге. Фактически же землями владел Кучум и плевал на царские пожалования с высокого берега Иртыша.

[Безбашенный]

В годы опричнины народ разбегался, куда глаза глядят. В поисках "мужицкого рая", то бишь нетронутой земли и отсутствия дерущей три шкуры власти, многие не задерживались и у Строгановых. Наиболее решительные двинулись "за Камень" уже хорошо известным северным проходом и осели в малонаселённых верховьях реки Туры, где образовали русский анклав. Впоследствии там возник русский город Верхотурье. Пока же анклав жил "сам по себе" и абсолютно не спешил "воссоединяться с горячо любимой родиной". Впрочем, и со Строгановыми не ссорился - мало ли, вдруг помощь какая понадобится? Но это крестьяне, жаждущие свободы и покоя. Немало было и сорви-голов, любящих побуянить, а ещё больше - просто отчаявшихся. Получив грандиозное пополнение (а в его числе - немало бежавших от опричного беспредела опальных военспецов-дворян), приобрело небывалый размах казачье пиратство на Волге. По данным Ремезовской летописи, тот же самый Ермак водил по Волге целую разбойную армию в 7 000 человек. А ведь он был ещё далеко не самым "крутым" из волжских пиратских "батек". Грабились ногайские кочевья, давно подвластные России, грабились посольства в Персию, грабились торговые караваны, в том числе и казённые. Не обходились вниманием и русские поселения. В 1577 г. Иван послал на Волгу для наведения порядка сильный отряд стольника Ивана Мурашкина. Тот с помощью мобилизованных ногаев быстро разгромил многих "батек" и разогнал тех, кого не смог уничтожить в боях или пленить и вздёрнуть. Спасшиеся массами бежали на Каму, а оттуда - дальше на восток. Многие нанялись к Строгановым - кто вояками в их частную армию, кто работниками. Но Ермак оказался предусмотрительнее остальных "батек" и ушёл на Каму первым, ещё 28 августа 1577 г., избежав таким образом боёв с войсками Мурашкина и сохранив своё разбойное воинство. Согласно той же Ремезовской летописи, Ермак привёл вскоре к Строгановым около 6 000 человек, с которыми и был принят на службу и размещён на восточной границе строгановской вотчины, на Чусовой. Ставкой атамана стал Орёл-городок. Большинство, конечно, занялось хозяйством, распахав для Строгановых большую пашню по берегу Чусовой, многие работали и на солеварницах. Тем не менее, засиживаться у Строгановых Ермак явно не собирался, поскольку полностью сохранил своё войско и пополнил войсковую казну, запасы и вооружение. Проведя в Орёл-городке год, с сентября 1577 г. по сентябрь 1578 г. и выступив в поход, он был полностью к нему готов и ничего у Строгановых не просил. По Ремезовской летописи, Ермак выступил 26 сентября 1578 г., двинулся вверх по Чусовой и свернул в реку Сылву, по которой шёл до ледостава. Для зимовки срубил острог, а для прокорма принялся грабить местных вогулов. Судя по тому, что казаки построили себе полноценные избы и обустроились основательно, едва ли в тот момент атаман собирался идти куда-то дальше. Территория была уже за пределами строгановской вотчины и далеко от сидевшего в Чердыни царского воеводы, так что на Сылве он мог смело наводить свои порядки. По некоторым данным, в период зимовки Ермак казнил около 20 казаков, пытавшихся сбежать от него и вернуться на Русь. Но за зиму он так разорил вогулов, что те разбежались подальше, и было ясно, что следующей зимой всей ватаге здесь не прокормиться. Видимо, тогда и возник у него замысел идти за Урал. Примерно 1 000 человек пожелала остаться в поселении, и такой прорве атаман отказать не мог. Но и без них у него оставалось около 5 000 человек, но не было припасов для похода. Их Ермак решил взять у Строгановых, приведя летом 1579 г. свою ватагу на Чусовую. Официозный миф гласит об организации похода в Сибирь Строгановыми, но вот только "организовали" они его как-то странно. Формально припасы выдавались в долг, о чём сохранились долговые грамоты. Да и никаких своих представителей они с Ермаком не послали. Главная же "странность" вот в чём. Судя по всему, Строгановы абсолютно не заинтересованы в успехе похода. Никаких сведений об удобном северном проходе, за которым вдобавок располагался дружественный русский анклав, Ермак от них не получил. Не получил и вьючных лошадей, с которыми легко перевалил бы Урал за один сезон. Похоже, что дал ему Максим Строганов только то, что тот требовал по принципу гопников "мужик, купи кирпич", чтоб эта шантрапа поскорее убралась и больше не возвращалась. Выступив 13 июля 1579 г., Ермак двинулся вверх по Чусовой, а затем свернул в её приток - Межевую Утку. В верховьях тяжело нагруженные припасами струги пришлось тащить бечевой, вряд ли делая больше 15 - 20 вёрст в день. Вдобавок оказалось, что зря трудились - дальше не было удобного переволока, и добраться до реки, стекающей с Урала на восток было невозможно. Пришлось возвращаться и сворачивать в реку Серебрянку, за верховьями которой был подходящий волок. Когда Ермак продрался наконец к нему, с ним оставалось около 3 000 человек - остальные умерли или разбежались. С ними атаман зазимовал. Зимой попытался перетащить струги из Серебрянки в Баранчу, приток Тагила, но так и не справился с этим, бросив струги на волоке. Весной 1580 г., насчитав в своём войске 1636 человек, Ермак двинулся с ними через волок к Баранче, где соорудил вместо брошенных стругов плоты. 1 мая 1580 г. он начал сплав по Баранче в Тагил, где срубил новые струги. По Тагилу сплавился в Туру, где и состоялось первое крупное столкновение с войском сибирских татар. По всем этим обстоятельствам видно, что сибирский поход Ермака был исключительно его личной инициативой. Участие Строгановых в нём - предельно косвенное. Просто откупились от него припасами во избежание более серьёзного разорения вотчины. Что уж тут говорить о мифическом "царском приказе"?

[Ратибор]

Интересно почитать было. Продолжение будит?

[Безбашенный]

Поскольку данная тема всё-таки об Иване Грозном, в ней я воздержусь от излишних для неё мелких подробностях сибирского похода Ермака и ограничусь лишь тем, что важно для понимания роли и участия Ивана в присоединении Западной Сибири. Итак, весной 1580 г. Ермак уже в Сибири. Благодаря малочисленности собственно татарских войск, слабому вооружению местных сибиряков (дальнобойные сложносоставные "татарские" луки и стальные наконечники стрел были редкостью, кольчуги были только у малочисленных дружинников знати, выстраивающихся в первую шеренгу и выбиваемых пищальным залпом сразу же) и крайне неохотной защите ими власти пришлого среднеазиата (доставшего и татар, и вогулов с остяками принудительной исламизацией и увеличенными поборами), атаман относительно легко захватил в июле 1580 г. Тарханский городок, а 1 августа - Чингидин. В нём Ермаку хватило ума расположить к себе ханского сборщика дани Кутугая, от которого он наконец и узнал, куда ж его нелёгкая занесла. Из-за крайне медленного сплава дальнейшее продвижение было слишком рисковано, и Ермак решил зазимовать в Чингидине. На его счастье значительная часть местных войск была задействована в набеге на Чусовую, и тревожить его было особо некому. Весной 1581 г. Кучум, конечно, уже знал о появлении крупного русского отряда, но знал и о его малой подвижности. Вдобавок, принял эту разбойную вольницу за войска Строгановых и решил воспользоваться их "ослаблением", направив в набег на их вотчину крупные силы во главе с наследником престола Алеем и князем Аблай-Кереем. Сёла и городки вотчины были разорены капитально, а чердынский воевода князь Василий Пеляницын едва отсиделся в остроге, после чего отписал царю жалобу на Ермака, спровоцировавшего татарский набег. Одновременно остяки и вогулы получили от Кучума приказ уничтожить сидящий в Чингидине отряд Ермака. Но тот, разорив по своему обыкновению за зиму всю округу, и сам уже 9 мая 1581 г. продолжил сплав. Бой возле устья Туры шёл несколько дней, и после него у атамана осталось 1060 человек. Около 600 он, получается, потерял в боях. Выйдя в Тобол, Ермак 8 июня угодил под обстрел татарских лучников, а 29 июня, рассеяв татар стрельбой из пищалей, захватил городок Алымай. Здесь, от устья Тавды, начиналась удобная дорога на Русь, и войско неделю совещалось, как быть дальше. Собственно, только тут Ермак и узнал об Искере - столице Сибирского ханства. Парадокс ситуации заключался в том, что возвращение было не менее опасно (вверх по рекам, да ещё и под натиском преследователей), чем продолжение похода, да и при "удачном" исходе никто на Руси не ждал эту банду с распростёртыми объятиями - за многое пришлось бы отвечать. Продолжение же означало тяжёлые бои, но лёгкий сплав по рекам. Победила лень. В устье Тобола на Чувашском мычу ханский племянник Маметкул собрал отборные силы Кучума и выдвинулся на 16 вёрст выше по течению к городку Карачин. Бой состоялся 1 августа, окончился для Ермака удачно, но боеспособных у него осталось только 500 человек. Пришлось дать отряду полуторамесячный отдых - благо, в нём нуждались и татары. Только 14 сентября атаман выступил вниз по Тоболу и у его устья занял городок Атики. 1 октября татары взяли его в осаду, а 23 октября казаки отошли на стругах к Чувашскому мысу, где и вступили в решающее сражение. Скорее всего, там бы все и легли, если бы не ранили командовавшего татарами Маметкула, без которого татарское войско начало отходить. Этот бой обошёлся казакам ещё в 107 убитых (впоследствии поимённо перечисленных в синодике Тобольска). Но ханское войско ночью разбежалось, а с одними только бухарцами Кучум удержать столицу не мог и ушёл на юг - в степную часть ханства для сбора нового войска. 26 октября Ермак вступил в Искер, имея четыре сотни боеспособных людей и полторы-две сотни раненых. На его счастье, остяцким и вогульским князькам было глубоко наплевать на "законность" власти - важнее была её "дешевизна". Уже 30 октября к Ермаку заявился с ясаком остяцкий князь Боян, за ним потянулись прочие. Ещё большим счастьем было появлении в Сибири выросшего сына Едигера - Сейтека, на сторону которого перешли тобольские и иртышские татары. Их противостояние со сторонниками Кучума дало Ермаку драгоценную передышку. Но ясно было и то, что татары никогда не признают его власти, и победитель тут же займётся им всерьёз. Деваться некуда - и 22 декабря 1581 г. атаман отправляет к царю послов - Ивана Кольцо и Черкаса Александрова - с подарками, ясаком и мольбой о военной помощи.

[Безбашенный]

По реалиям того времени ожидать возвращения посольства следовало не раньше, чем через год. Тем временем Ермаку требовалось решить проблемы недобитого противника и бунтов. 20 февраля 1582 г. атаман узнал от перебежчика о местонахождении оправившегося от раны Маметкула и выслал 60 казаков на его захват. Операция прошла удачно, и 28 февраля пленник был доставлен в Искер. Потеря толкового военачальника внесла разлад в окружение Кучума, и от хана отложился самый могущественный из его мурз - Карача. Естественно, не один, так что изгнанный хан был нейтрализован надолго. Но тут возникли проблемы с остяками и вогулами. Весной умер присягнувший Ермаку князёк Боян, а его преемник взбунтовался и отложился. Пришлось отряжать на подавление восстания отряд из 50 казаков и неизвестного числа вассальных татар и остяков во главе с Богданом Брязгой, дав этой полусотне лучшее оружие, доспехи и даже одну пушку. Подавление бунтов и разведка удобного пути на Русь (откуда следовало ждать подмоги) продлились до конца мая. Примерно в это же время отложившиеся сразу же пелымские вогулы предприняли набег на строгановскую вотчину. В июне они перевалили через Югорский Камень и разорили земли по Каме и Чусовой. 1 сентября напали на Чердынь - и снова воевода едва удержал острог, после чего вновь отписал царю жалобу на "провокатора" Ермака. В результате 16 ноября Грозный сделал ни в чём не повинному Максиму Строганову выволочку за найм на службу разбойников и отдал реально невыполнимый приказ отозвать казаков из Сибири. На счастье Строганова уже через несколько дней в Москву прибыл Иван Кольцо. Что самое интересное, заявился он в Посольский приказ - как дипломат независимого иностранного государства. Весь юмор ситуации будет понятнее, если учесть, что из всей пиратской вольницы Ермака поимённо Разбойному приказу были известны лишь несколько человек - но Иван Кольцо занимал в этом узком кругу "знаменитостей" почётное второе место - сразу после самого Ермака. То ли царь по достоинству оценил эту отчаянно смелую шутку, то ли привезённый посольством ясак оказался весьма кстати для изрядно отощавшей казны - но своих целей посольство достигло, получив не только амнистию и милости, но и обещание подкреплений. К Ермаку посольство вернулось 1 марта 1583 г. Вскоре после этого атаман предпринял карательный поход на Обь, к устью Иртыша, а 1 июля - на Тавду, против пелымского княжества вогулов. Во всех этих походах противник истреблялся практически поголовно. Тактика туземцев абсолютно не была приспособлена к противнику с огнестрельным оружием. Первая шеренга, составленная из имевшей кольчуги знати, выбивалась пищальным залпом, после чего истребление легковооружённых ополченцев, вынужденных защищать свои поселения, становилось делом техники. На обратном пути, 10 сентября Ермак получил послание от мурзы Карачи, в котором тот давал понять, что готов подчиниться, а пока просил военной помощи против казахов. К нему атаман направил 40 своих сорвиголов во главе с Иваном Кольцо. Но на самом деле Карача к тому моменту принял сторону Сейтека - выросшего сына Едигера - и решил ослабить сидящего в Искере противника, заманив в засаду часть его отборных бойцов. И в этом он преуспел, после чего открыто поднял своих татар и многих остяков на восстание против русских. К моменту возвращения Ермака в Искер туда прибыло и обещанное царём подкрепление - 500 стрельцов во главе с воеводой князем Семёном Болховским и стрелецкими головами Иваном Киреевым и Иваном Глуховым. Но организован их поход был из рук вон плохо - тем же южным маршрутом, так же без вьючных лошадей и без налаженного снабжения. Т.е. Иван буквально выполнил данное обещание, приказав тем же самым Строгановым отправить Ермаку помощь, не более того. Судя по всему, вся эта сибирская эпопея по прежнему никому в России не была нужна. В результате резко возросла "продразвёрстка", и остяки массой ударились в бега, оставив русских вообще без снабжения провизией. Зимой 1583/1584 гг. в Искере разразился такой голод, что многие начали умирать, а уцелевшие были вынуждены есть трупы умерших. К голоду добавилась и цинга. Единственное только, что в военном отношении зима прошла спокойно. Кучум не набрал ещё достаточно войск, а Сейтек с Карачей были в курсе событий и берегли своих бойцов, предоставляя голоду и цинге делать за них их работу. А 12 марта 1584 г. Карача подступил к Искеру и осадил его, продлевая тем самым голодовку казаков. Эта осадная весна выдалась особенно тяжёлой (умерли многие стрельцы из подкрепления, а с ними князь Болховский и голова Киреев), а в мае начал стаивать снег, грозя уморить последних уцелевших жаждой - в городе не было ни одного колодца. 9 мая Ермак был вынужден рискнуть предпринять ночную вылазку, послав на неё самых крепких во главе с Матвеем Мещеряком, а затем и сам повёл остальных. Осаду в результате снял, но насчитал после этого лишь 450 человек. Вдобавок - отчаянно нуждающихся в отдыхе. Развязка наступила в августе. Получив сообщение о направленном к нему, но задержанном Кучумом караване бухарских купцов, Ермак оставил в Искере 150 человек во главе со стрелецким головой Иваном Глуховым, а сам двинулся с оставшимися тремя сотнями к верховьям Иртыша. Для прокорма приходилось нападать на прибрежные посёлки и драться с их жителями. Но это были уже татары, а не остяки с вогулами, и потери резко возросли. Вдобавок, бухарский караван оказался неуловимым. Не найдя его в двух "абсолютно точно" названных ему местах, но так и не поняв, что его просто-напросто дурачат, изматывая и заманивая в засаду, атаман устремился в третье. По пути, 5 августа 1584 г. возле устья Вагая он решил заночевать на мысе в излучине Иртыша, где и подвергся нападению главных сил Карачи. Ночное нападение на спящих - скорее всего очередной миф. Найденный потом татарами труп Ермака был в полном вооружении и с саблей в ножнах. По всей видимости, татарская лава смяла казаков сразу после высадки, а немногие успевшие запрыгнуть в струги либо перевернулись и потонули в давке (как и сам атаман), либо добиты из луков. Характерен делёж татарами почётных трофеев. Знаменитая "наградная" кольчуга с царскими орлами досталась непосредственному участнику рубки на мысе - мурзе Кайдаулу (у наследников которого и была выкуплена казной в 1658 г.), саблю с поясом взял себе его непосредственный босс - Карача, а верховному - Сейтеку - достался только атаманский кафтан. Словом, чин чином, но заслуги - заслугами. И никакого Кучума, которого "там не стояло". Ещё характернее мирный уход из Искера 150 оставшихся русских во главе с Иваном Глуховым. Подробностей Верхотуров не приводит, но судя по обнаружившимся впоследствии живым участникам, его путь хорошо известным северным проходом прошёл без особых осложнений. Вряд ли это было бы возможно без договорённости с Сейтеком и Карачей. Таким образом получается, что никакого реального присоединения Западной Сибири к России поход Ермака не осуществил. Впоследствии её пришлось присоединять заново. Но это уже история другого правления, т.к. к моменту исхода уцелевших участников похода Ивана Грозного уже полгода, как не было в живых.

[nikao]

Ау

[Безбашенный]

Ау

Да тут я, тут.